Глухоухов даже уже не охал и не говорил «нет».
Между тем, действительно, новые денежки появились. Глухоухов в этих денежках только что не купался, только вот потратить их было трудно. Это всегда трудно сделать человеку, который находится в списке федерального розыска. Причем как Номер Один - уж слишком многих крупных людей зацепил он своим собственным персональным хором.
А денежки появились так. В городах, по которым прокатились гастроли Хора Трубецкого, стали поговаривать, что, мол, неподалеку есть человечек, не очень научный человечек - что да, то да, но который может сделать гарантированный отворот от Хора Трубецкого за определенную, довольно крупную мзду.
Человечка того берегли, в милицию не сдавали, а если бы даже он и сам попал туда по недоразумению или собственной оплошности, его бы оттуда в шесть секунд вызволили, вот какой важный был человечек.
Стояли к нему в очередь, принимал он каждого и каждому назначал цену отворота - судя по толщине кошелька клиента и еще по каким-то ему одному известным признакам. Одного мог бесплатно отворотить, а с другого запрашивал так, что глаза на лоб. И лечил всякий раз по-разному - одному таблетку какую даст, другому в морду, над третьим целую поэму прочитает на несуществующем языке, четвертому пропишет режим, а пятого так отпустит, только зыркнет да денежку отберет.
Как по имени его звали, того человечка, никому не известно, только по фамилии называли, а фамилия была - Ухоглухов. Был это представительный, даже толстый мужчина в летах, с бородой, откуда-то с юга, и будь он женщиной, всякий бы нашел у него сходство со знаменитой актрисой Фаиной Георгиевной Раневской - так-то не находили. И, главное, свирепый был - не поспорь, что ты! Но отвороты делал правильные, ни разу не обманул.
А потом и это закончилось, всех отворотил Ухоглухов, да и сам сгинул куда-то, словно его и не было. Остались только многочисленные группы поклонников Хора Трубецкого, которые друг у друга постоянно переписывают несколько коротеньких записей на мобильнике, сделанных во время концертов хора - надеются наткнуться на новую запись. Музыкальные критики эти записи прослушали и на все корки разделали - полная, говорят, чепуха на постном масле, с искусством даже рядом не стояло. А один так даже вообще оскорбительно про эту музыку отозвался - мозговая, говорит, отрыжка, мыслительный тик, трубный бред нездорового разума.
А и ладно, что отрыжка - ответили ему поклонники Хора Трубецкого, - а и пусть, зато как забирает, в какие выси уносит. Может, это отрыжка гениального мозга. А то, может, что все искусство - именно такая отрыжка оно и есть. Почему бы и нет? Кто доказал другое?
