Конрад попробовал дозвониться до больницы. Спустя какое-то время это ему удалось, и дежурная сестра отправилась разыскивать врача. Трубку она оставила на столе и слышно, было, как хлопнула дверь, когда сестра выходила. Теперь трубка кому-то мешала, и ее пихали в сторону, но наконец раздался нетерпеливый голос врача:
— Я слушаю!
— С вами говорит начальник отдела уголовного розыска полковник Улф.
— Рад познакомиться!
— Я звоню в связи с инкассатором, которого к вам привезли вчера вечером.
— Пожалуйста!
— Нам сказали, что его здоровье больше не вызывает опасений.
— В принципе так оно и есть.
— Видите ли… В сложившейся ситуации было бы очень важно, если бы вы разрешили мне показать ему одну фотографию и задать один-единственный вопрос: «Не с этим ли таксистом вы ехали?»
— Через неделю.
— Через неделю, дорогой мой, я и сам это буду знать.
— Через три дня.
— Теперь для нас каждый день равен месяцу.
— Послезавтра, не раньше.
— А раньше действительно нельзя?
— Нельзя.
— Значит, договорились.
— Только вы сперва позвоните!
— Хорошо. До свидания!
— До свидания!
Послезавтра… Долго ждать! Пассажирский самолет делает в час восемьсот километров, за два дня можно слетать во Владивосток и обратно. За два дня преступник уже доберется до места. Потом Конрад подумал, что, возможно, преступник уже «на месте». На месте в понимании преступника.
Позвонил Юрис. Он не узнал про Дуршиса ничего нового. Жалобы на него были — как на всякого другого часового мастера. Не больше и не меньше. Люди никак не могут понять, что часы не вечны, что жизни их однажды приходит конец, несут чинить, а когда чинить отказываются, изливают досаду на часового мастера: он, якобы, «вытащил всю хорошую середку, а она еще с мирного времени». И жалуются. Жалоба Голубовского занимает целую страницу.
Юрис собрал целую кучу адресов подруг и приятелей Дуршиса и сейчас со своими помощниками начнет их обходить. Несколько приятелей вызывали интерес уже тем, что жили в других республиках — во Львове, в Одессе, в Омске, а какой-то Сактанберген Алжиков — в столице Казахстана Алма-Ате. Юрис сказал, что он предупредит тамошнюю милицию, и Конрад счел это правильным, хотя сам был почти уверен, что преступнику не удалось выбраться из окружения.
Алма—Ата! Алвис уверял, что в Алма-Атинском самолете преступников не было. На сколько процентов верить этому утверждению? На девяносто? Не слишком ли много?
Группе, разыскивавшей такси 86 — 37, до сих пор не повезло. Она планомерно, квадрат за квадратом, обыскивала лесной массив. Чтобы ускорить поиски, группа теперь ехала на машине по шоссе и у каждой лесной дороги и тропки высаживалось по двое; они шли по дорожке до тех пор, пока не натыкались на высохшую лужу или песок, где непременно остались бы следы протекторов «Волги».
