— В самом деле? Да ты только посмотри на Саймона.
— Ах, Саймон, лапочка моя.
— Да, он лапочка. Я его тоже очень люблю. О лучшем брате я бы и не мечтала, но вот насчёт голубой крови ты, пожалуй, погорячилась.
— Если бы ещё не его кошмарный акцент… Жаль, что мы не можем позволить себе отправить его учиться…
— Вот видишь! — воскликнула Барбара. И тут же торопливо застрекотала, словно выстреливая слова из тяжёлого пулемёта. — Нет, мамочка, классовая принадлежность — это все чепуха. Главное — деньги.
С веранды снова послышался звон колокольчика.
— Ой, нужно бежать, — засуетилась миссис Клэр. — Это Хойя.
— Я ведь не потому недолюбливаю мистера Квестинга, что он дурно со мной разговаривает, — заспешила Барбара. — Нет, он мне сам не по нутру. И мне не нравится, как он ведёт себя с Хойей. Как, впрочем, и со мной, — добавила она дрогнувшим голосом.
— Должно быть, это потому, что прежде он был коммивояжёром, — попыталась вступиться за гостя миссис Клэр. — Он так привык.
— Мамочка, ну почему ты всегда придумываешь ему оправдания? Почему папа терпит Квестинга, хотя, казалось бы, должен был его ненавидеть? Он даже смеётся его идиотским шуткам. Неужели все из-за того, что мы так нуждаемся в его деньгах? Вспомни, как папа и дядя Джеймс буквально выкурили отсюда тех богатых американцев, хотя мне они показались милыми и обаятельными. — Барбара запустила длинные пальцы в свои мышиного цвета волосы и, избегая взгляда матери, уставилась на вершину пика Ранги. — Может, у него какая-то власть над нами? — произнесла она, вдруг разражаясь нервным хохотом.
— Барби, милая, — в голосе миссис Клэр прозвенел металл, — я думаю, хватит обсуждать эту тему.
— Но ведь дядя Джеймс его точно терпеть не может! — выкрикнула Барбара.
— Барбара!
— Обед, Агнес, — прозвучал спокойный голос из-за изгороди. — Ты опять опаздываешь.
— Иду, дорогой. Пожалуйста, Барбара, ступай с папочкой, — попросила миссис Клэр.
Доктор Акрингтон лихо съехал на машине с горы и, подкатив к веранде, так резко затормозил, что автомобиль едва не встал на дыбы. Барбара дождалась, пока доктор вылезет, и взяла его за руку.
— Только не торопи меня, — поморщился он. — Ты меня прикончишь. — Однако руки племянницы не выпустил.
— Нога опять болит, дядя Джеймс? — участливо спросила Барбара.
— Она всегда болит. Не спеши.
— Но вам удалось утром понежиться в «Котле каши»?
— Нет. И знаешь — почему? Там ошивался этот паскудный мерзавец!
— Ой, как обидно, — всплеснула руками Барбара.
