— Непременно, — величественно произнёс Перигрин, подражая, сам не зная почему, мистеру Робертсону Хейру.
Он уже взялся за ручку двери, когда клерк окликнул его:
— Да, кстати, мистер… э-э… Джей. Вы, пожалуйста, хорошенько смотрите себе под ноги, особенно на сцене. Там довольно опасно.
— Спасибо. Я буду осторожен.
— Люк когда-то закрыли, но только это было давно. Сейчас он вроде колодца. — Клерк повертел указательным пальцем в воображаемой дыре. — Да, натуральный колодец. Будьте повнимательнее.
— Хорошо.
— Я… э-э… ни за что не ручаюсь. Туда, знаете ли, бродяги залезают. Один даже умер с год назад.
— Серьёзно?
— Да, но такое вряд ли повторится.
— Надеюсь.
— От нас тут ничего не зависит, — добавил клерк словно бы в своё оправдание. — Понятия не имею, как они туда пробираются. Через разбитое окно или ещё как-то. Сами понимаете, за всем не уследишь.
— Да уж, — согласился Перигрин и вышел.
На Причальной набережной на него стеной обрушился дождь. Струи хлестали по тротуару, колотили в двери и окна и так барабанили по зонтику мистера Джея, словно вознамерились пробить его насквозь. Перигрин выставил зонт перед собой; из-под его зубчатого, унизанного каплями края возникла, как на экране при не до конца поднятом занавесе, Темза во время отлива, покрытая дождевыми пузырями и рябью.
На улице было не много народу. Изредка проносились грузовики, натужно завывая на подъёме. Выстроились в ряд дома непонятного назначения — не то склады, не то портовые конторы. Дальше маячил синий фонарь участка речной полиции. Джей миновал дверь с чёткой надписью: «Лондонский порт» и ещё одну с вывеской старинного образца: «Компания по сопровождению и обслуживанию речных судов. Оплата простоев. Причальный сбор. Справки».
Улочка резко свернула налево и пошла вдоль реки. Перигрин поднял зонтик, который взмыл, словно занавес театра, открывая взгляду здание «Дельфина». В ту же минуту дождь прекратился, словно по волшебству.
Даже солнце выглянуло. Оно бережно омыло своими лучами старый театр, будто хотело привлечь к нему и без того напряжённое внимание Перигрина. Впрочем, виднелось отсюда лишь железное кружево на вершине башенки. Перигрин поспешил вперёд, миновал паб «Друг причала», затем бомбоубежище, и наконец перед ним предстал израненный «Дельфин».
В лучшие дни, лет сто назад, морякам, матросам с барж, корабельным торговцам и агентам, продублённым солью морским волкам и речным салагам стоило, должно быть, лишь поднять глаза, чтобы увидеть «Дельфин», трепет его флага на ветру, полюбоваться кудрявыми, искусно позолоченными кариатидами с трогательно торчащими сосками на округлых грудях. А мистер Адольфус Руби — тот самый мистер Руби! — стоял на этой вот набережной, засунув большие пальцы в проймы жилета, с сигарой в углу рта и в лихо сдвинутой набок шляпе, устремив взор на своё детище — дворец утончённых и оригинальных развлечений.
