— То есть?
— Я говорю о “ночном колпаке”. Знаете, что это такое? Крепкое пиво. Да, да. Крепкое пиво с ломтиком лимона. Я всю жизнь пью его на ночь: и приятно, и iолезно. Хилли обещал, что в моей комнате найдётся все необходимое.
— Об этом позаботится Найджел?
— Да.
— Мистер Смит, какого вы мнения обо всем этом антураже?
— Простите?
— Об обстановке в Холбедзе?
— А, понял. Она достаточно своеобразна. Даже, пожалуй, эксцентрична. Но в этом весь Хилли. Нет, если бы он окружил себя громилами, ворами, шулерами и тому подобное, я бы решительно высказался против. Но убийцы, причём ставшие ими лишь раз под воздействием обстоятельств, — это совершенно иное дело.
— Мой муж такого же мнения.
— А ему виднее, не так ли? Зато Альфред Маульт придерживается совершенно противоположных взглядов. — Он не доверяет остальным слугам?
— Он их на дух не переносит. Он принадлежит к классу суперснобов: слуга солдата, который считает, что все должно быть исключительно респектабельно и правильно. Уж я-то знаю. Я сам из низов. Для Маульта прочие слуги — подонки общества. Он ни в коем случае не замарал бы себя пребыванием с ними в одном доме, если бы смог заметить хоть малейшую разницу между полковником и Всемогущим Господом.
Мистер Смит опустил пустой стакан, вытер рот и подмигнул.
— Неплохо. Знаете что? Вам непременно надо будет как-нибудь заглянуть ко мне. Попросите Хилли завезти вас. У меня найдётся пара интересных вещиц. Я не отказываю себе в удовольствии время от времени приобрести кое-что для себя. Какого вы мнения о Блейке?
— О Блейке?
— Уильяме. “Тигр, о тигр…” — Превосходного.
— Я раздобыл один из его рисунков. — Неужели?!
— Приезжайте, и увидите.
— Спасибо. С удовольствием.
Вернулся Хилари и стал рассыпаться в извинениях.
— Что вы только должны о нас подумать! — восклицал он. — Я просто убит. Чужие трудности — это так обременительно.
— Так в чем же все-таки дело? — поинтересовался мистер Смит.
— Да ни в чем, честное слово. Разве что Крессида волнуется.
— Кошмар. Впрочем, насколько я понимаю, она уже приходит в себя.
— То есть?
— Хуже всего, когда течёт красная кровь. Впрочем, её можно стереть, только и всего.
— Дядя Берт, вы совершенно невыносимы, — беззлобно сказал Хилари, однако при этом покраснел и вытер платком лицо.
— Ладно, я пошёл наслаждаться целительным покоем. Если под дверью меня ждёт какое-нибудь грязное послание, я обязательно завоплю. Всем спокойной ночи.
Мистер Смит, насвистывая, вышел из гостиной и стал подниматься по лестнице.
