Когда полковник Форестер прочёл послание, он повёл себя в точности так, как только что Хилари, то есть застыл на несколько секунд на месте. Затем он слегка покраснел и сказал племяннику:
— Можно поговорить с тобой, старина?
— Да, конечно, — начал было Хилари, однако миссис Форестер громко воскликнула:
— Нет!
— Клу, позволь мне…
— Нет. Если ты стал объектом гнусных инсинуаций, я должна знать. Я говорю…
— Я слышал. Нет, Клу, дорогая. Это ни к чему.
— Глупости, Фред. Я настаиваю… — Она на секунду замолкла, потом добавила изменившимся голосом:
— Сядь, Фред. Хилари!
Хилари подскочил к своему дядюшке, и они вместе помогли ему опуститься на ближайший стул. Миссис Форестер достала из нагрудного кармана полковника небольшой пузырёк.
— Бренди, — велела она.
Хилари принёс стакан с подноса, оставленного в комнате Мервином.
— Это аритмия, — сказал Трой мистер Смит. — У него бывают приступы.
С этими словами он направился к окну и распахну его. С порывом ветра, шевельнувшим ветви ёлки и бешено закрутившим рождественскую ветвь, в комнату ворвалось дыхание зимы.
Полковник Форестер сидел с закрытыми глазами и прерывисто дышал. Его седые волосы растрепались.
— Не беспокойтесь. Со мной все в порядке, — прошептал он.
— Никто и не беспокоится, Фред, — сказала его же iа. — Будьте добры, Смит, закройте окно. Уже можно — Спасибо хоть на этом, — пробормотала Крессида, обращаясь к Трой.
Трой предпочла не отвечать ей.
