— Мишура, сэр. Она прибудет в три тридцать. Слуги интересуются, нельзя ли её взять со станции.
— Я привезу. Это для ёлки. Попроси Винсента все приготовить, ладно?
— Конечно, сэр.
— Хорошо.
Хилари с довольным видом потёр руки и предложил Трой начать сеанс. Когда он закончился, они вместе вышли на улицу посмотреть на успехи Найджела.
Успехи оказались весьма значительными. Надгробное изображение жившего в XVI веке Билл-Тосмена уже обретало форму. Руки Найджела так и мелькали. Он пригоршнями прихлопывал снег и тут же обрабатывал его взятой из кухне деревянной лопаткой. В его работе была какая-то одержимость. Он даже не взглянул на зрителей. Шлёп-шлёп, скрип-скрип — и так без конца.
И тут Трой впервые встретилась с поваром Уилфредом по прозвищу Киски-Ласки. Он вышел во двор в поварском колпаке, клетчатых брюках и белоснежном фартуке. Пиджак был залихватски накинут на плечи. В руке Уилфред держал гигантских размеров половник. В общем, выглядел он так, словно только что сошёл с игральной карты набора “Счастливая семья”. Его круглое лицо, большие глаза и широкий рот только усиливали это впечатление.
Увидев Трой и Хилари, Уилфред поклонился, поднеся багрово-синюю руку к накрахмаленному колпаку.
— Доброе утро, сэр. Доброе утро, леди.
— Доброе утро, Уилфред, — откликнулся Хилари. — Вышли приложить руку к лепке?
Киски-Ласки смущённо засмеялся и запротестовал:
— Ни в коем случае, сэр. Я бы не осмелился. Мне просто показалось, что скульптору может понадобиться половник.
В ответ на это косвенное обращение Найджел просто молча покачал головой, ни на секунду не прерывая работу.
— Все ли в порядке в вашем королевстве? — поинтересовался Хилари.
— Да, сэр, спасибо. Мы хорошо управляемся. Мальчик из Даунло — отличный паренёк.
— Ну и прекрасно, прекрасно, — несколько поспешно, как показалось Трой, произнёс Хилари. — А как дела с пирожками?
— Они будут ждать вас сразу после чая, сэр, если изволите, — весело воскликнул Киски-Ласки.
— Если они не уступают вашим прочим блюдам, то это будет нечто исключительное, — сказала Трой.
Трудно было решить, кому больше польстили её слова: повару или хозяину.
Из-за угла западного крыла показался Винсент с очередной тачкой снега. При ближайшем рассмотрении стало видно, что это худой человек с печальными глазами. Он искоса глянул на Трой, вывалил свой груз и с грохотом покатил тачку прочь. Киски-Ласки, пояснив, что он выскочил всего на секунду, широко улыбнулся, отчего на его щеках заиграли ямочки, и ретировался в дом.
