Поэтому я зашагал через весь город к «Сердцу Агаты», своему любимому кабачку, чтобы взбодрить ум и тело. Именно там, между бесчисленными кружками эля и постельными забавами, в один из моментов, когда я стал сомневаться в целесообразности такого времяпрепровождения, в мозгу блеснула некая мысль, после чего я мгновенно отправился домой, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу. Конечно, это не было озарением, но даже и при таких обстоятельствах я не хотел утопить ее в пропитанном алкоголем забытьи.
Я встал поздно, за несколько минут до назначенного часа, наскоро привел себя в порядок и, выйдя из дома, приветствовал Астольфо, сидевшего в восточном саду под большим цветущим каштаном. Он с веселым пренебрежением оглядел меня, покачал головой, но ничего не сказал. Мютано, стоявший у маленького столика, наливал пенящийся эль из старого кувшина. Я попытался отвернуться от омерзительного зрелища и не менее омерзительного запаха, но он сунул мне в руки кружку. Я выпил и почувствовал себя немного лучше.
- Ты и представить не можешь, с каким волнением мы ждем твоего рассказа. Говори быстрее и развей наши тревоги, - с иронией предложил Астольфо.
Я с трудом сглотнул и, набравшись храбрости, спросил:
- Разве не вы говорили, что сьер Рутилиус провел юность в разгульных забавах и распутстве?
Астольфо не ответил, поэтому я поскорее выпалил:
- Должно быть, в те времена он разбрызгивал свое семя направо и налево. А если он неведомо для себя стал отцом парочки бастардов? Может, мы попробуем убедить его, что к ним принадлежит и танцовщица? Мол, она его родная дочь.
- И что тогда?
- Тогда он не сможет уложить ее в постель и оставит в покое.
- Но он уже до безумия обожает ее тень! И разве не будет горд признать, что плоть от плоти его наделена такой прелестью? Не станет пуще прежнего стремиться заполучить ее в свой дом?
- Как его дочь, то есть предполагаемая дочь, она сумеет заставить его склониться перед ее желаниями.
- Но разве молодая девушка, бедная и одинокая, отданная почти что в рабство своевольному балетному тирану, не будет счастлива найти богатого и любящего отца и вести роскошную беспечную жизнь?
- Нет, если она обвенчана с балетом и музыкой, - объяснил я. - А именно эту безумную увлеченность я и увидел, когда подсматривал за ней. Трудно поверить, что она добровольно расстанется со своим искусством.
- Зато она беспрекословно отдала свою тень.
- Но… но… это совсем другое, - заикаясь, пробормотал я.
