И сейчас она суетилась так, словно была хозяйкой, которую гость застал врасплох. Она зажгла дешевую свечку и добавила угля в железную печурку.
Пом снял с его светлости сапоги, под которыми оказались белые носки, а Эми с величайшей осторожностью надела на его щиколотки кандалы и повернула в замке ключ. От резкого лязга металла о металл у нее по спине пробежали мурашки.
– Ну вот, – сказала она, стараясь взять себя в руки, – теперь он не сможет освободиться.
– Боже мой, – вздохнула мисс Викторина. Свечка в ее руке накренилась, и воск капал на пол. – Боже мой.
Пом свернул парус, сунул его под мышку и поклонился мисс Викторине:
– Оставляю его светлость на ваше попечение, мисс Спротт. Позовите меня, если я буду вам нужен.
К мисс Викторине сразу же вернулось самообладание. Она похлопала Пома по руке.
– Мы не станем тебя звать. Незачем кому-то знать, что ты здесь у меня делал, и я обещаю, что мы скорее умрем, чем выдадим тебя его светлости.
– Я знаю, мэм, и очень вам за это благодарен.
Эми проводила Пома, чтобы запереть за ним дверь.
Осторожность, которой ее выучили годы нищеты и предательства, заставила ее спросить:
– Ты уверен, что никто в деревне не знает, что мы сделали?
– Непохоже. – Пом приложил руку к шляпе в знак прощания и исчез в темноте.
Эми задумалась. Что он имел в виду? Что жители деревни ни о чем не подозревают или что он не знает, подозревают ли о чем-нибудь в деревне?
Однако пока не о чем беспокоиться, решила она. Дело сделано, и их опасная затея была столь смелой и столь необычной, что сулила успех.
Так она себя убеждала. И на это надеялась.
Пом вошел в паб и повесил шляпу на крючок возле дверей. Когда он обернулся, то обнаружил, что все до единого посетители смотрят на него в явном ожидании.
– Все получилось, – сказал он. Всеобщий вздох облегчения был ему ответом.
– Не дразни нас, муженек! Давай подробности.
Его жена стояла с тряпкой в руках. Ее светлые волосы были перевязаны широкой розовой лентой, голубые глаза сияли так, будто один вид ее мужа доставлял ей радость, а прелестные губы улыбались.
Пом не понимал, почему Мертл среди всех рыбаков деревни выбрала его своим мужем, но он считал себе счастливчиком. Он кивнул ей, что означало, что он ее любит, и сказал:
– Все прошло как нельзя лучше.
Он сел за стол и, облокотившись, стал ждать, пока жена подаст ему обед. Он ел так, будто умирал с голоду, а голоден он был всегда. Окончив есть, он осушил до дна большую кружку эля.
