Лайза отмахнулась с видом страдальческого протеста.
– Прошу тебя, мама. Дай мне хоть спокойно позавтракать.
Леди Бернселл, усмехнувшись и не обратив внимания на слова дочери, продолжала:
– «…Лучезарная, златовласая богиня с очами цвета лазури…» Не могу вспомнить, как дальше.
У Лайзы вырвался недовольный смешок.
– Хорошенького же он обо мне мнения! Сравнивать меня с одной из этих дылд – языческих богинь! Хорошо еще, что он не величает меня Юноной, как Фрэдди Дэшвуд. Ну я ему и устроила за это – будет помнить!
Мать улыбнулась:
– Да, эта дама была в теле – чего нельзя сказать о тебе. Может, Диана или…
Лайза остановила ее умоляющим жестом. Она встала, подошла к окну и устремила взор на прелестный сад, окружающий особняк. Этим утром на ней было платье из тяжелого твидового шелка, и ее пышная юбка прямо-таки хрустнула, выдавая ее негодование. Мать глядела на дочь с укоризной.
– Согласись, твоему отцу это бы не понравилось. Он так хотел видеть тебя прилично устроенной.
Полные губы Лайзы дрогнули в едва заметной понимающей улыбке.
– Очень может быть, мама… Но, слава Богу, у него хватало веры в меня, чтобы не мешать мне быть независимой. – Она быстро обернулась к матери. – Ну как ты не можешь понять? Я уже и так твердо стою на ногах. Мне двадцать четыре, – она оставила без внимания насмешливую гримаску леди Бернселл. – У меня есть уютный дом, друзья, ты и Чарити. Чего мне еще желать?
Вдова издала короткий, страдальческий возглас:
– Мужа, разумеется.
– Мама, ведь мы с тобой уже не раз говорили. Зачем начинать это снова? У меня нет ни малейшего желания расставаться со своей независимостью. Ну как ты себе это представляешь? Я запру себя в четырех стенах семейной жизни? Да ни за что! Ни за какие прелести брака, которые мне щедро сулят. Да и потом, среди моих знакомых нет ни одного, ради которого я бы решилась изменить свой образ жизни. Наверное, для этого нужно сильно влюбиться…
– Ты не всегда так думала, – колко парировала мать. – Помнится, были времена, когда ты вздыхала и краснела, как самая обыкновенная влюбленная девица. Конечно, это было много лет назад…
– Вот именно, – спокойно подчеркнула Лайза. – Это было много лет назад. С тех пор я сильно поумнела.
– О, дорогая, прости меня. Я совсем не хотела затронуть…
Ее перебил недвусмысленный смех Лайзы.
– Мама, уж не думаешь ли ты, что я до сих пор ношу траур? Надеюсь, ты меня лучше знаешь. Все это было давным-давно. И осталось в прошлом. Если честно, мне иногда кажется, что девушка, так безнадежно влюбившаяся в Чада Локриджа, была вовсе не я, а какая-то другая.
