Вернуть прошлое - Энн Бэрбор

После затянувшихся прохладных дождей в Лондон наконец пришла настоящая весна. Одним ясным мартовским утром солнце искрилось на завитках железной, искусного литья ограды и щедрым потоком врывалось в окна элегантного особняка на Беркли-сквер. Оно играло бликами на изящном столовом серебре, нежном фарфоре и золотило кудри леди Элизабет Рашлейк, сидевшей за столом с чашечкой кофе в руке.

– Мама, – сказала она, нарушая внезапно наступившее недолгое молчание, – пойми, я вовсе не хочу тебя обидеть, но…

– Лайза, – строго проговорила дама, которая сидела за столом напротив. Это была миловидная женщина небольшого роста, в чьих рыжих волосах уже кое-где пробивалась седина. – Ты же знаешь, я хочу тебе только добра, и поэтому, согласись, мне не безразлично все, что с тобой происходит. А ты называешь это вмешательством! Но как я могу молчать, когда ты вчера вечером вела себя с бедным Джайлзом просто недопустимо.

Лайза вздохнула. Все сказанное было правдой. Она отвратительно обошлась с Джайлзом Дэвентри, чьей единственной виной было то, что он – в который раз! – сделал ей предложение.

– Господи, да я от него просто устала, мама! Ему давным-давно пора понять, что я не хочу выходить за него замуж – и вряд ли захочу в будущем.

– Но он так тебе предан, дорогая, и уже так давно! И, в конце концов, он…

– …Такой красивый молодой человек и так достоин стать моим избранником, – улыбаясь, закончила Лайза фразу за мать. – Не беспокойся, мы на этот счет пришли к соглашению, – добавила она. – Я рада видеть в нем друга… но будущего мужа – нет уж, увольте. Мне казалось, он это хорошо понимает.

– Ну, знаешь, дорогая! Прости, но это – глупо. Какой тебе вообще нужен муж? Кого ты ищешь? Честное слово, Лайза, просто не укладывается в голове… Ну почему ты упрямо упускаешь все прекрасные возможности! Тебе столько раз делали предложения. Сейчас бы ты уже была матерью и растила детей. Чего еще нужно женщине?

– Я ведь тебе говорила, мама, – раздраженно ответила Лайза. – Я довольна своей жизнью. Принимай меня такой, какая я есть.

Летиция, вдовствующая графиня Бернселл, почувствовала, что вот-вот выйдет из себя. Она с раздражением посмотрела на свою старшую дочь.

– Ах, ради всего святого! Если бы ты была какой-нибудь убогой страхолюдиной, без всякой надежды найти достойную партию– я б еще могла понять. Но ведь ты – одна из красивейших женщин Лондона. Как это там назвал тебя молодой Честерфилд – ну, ты помнишь, в оде, которую он написал?