– То же, что и всегда, приятель. Пытаюсь устранить беды, которые вы на себя постоянно навлекаете.
– Тогда просто разрежь рукав, – сказал Грегор слабеющим голосом.
Недовольно ворча, Малькольм с сожалением провел рукой по добротному, хотя и сильно потрепанному материалу зеленой куртки молодого лэрда. С видом человека, который идет против своих незыблемых принципов, он неохотно достал кинжал. Грегор старался не шевелиться, пока Бейн острым как бритва лезвием кромсал пропитанный кровью рукав. Наконец Грегор остался в белой рубашке, ткань которой стала такой тонкой от старости и многочисленных стирок, что Мег почти физически ощущала тепло его тела под ней. Во рту у нее пересохло, и она судорожно сглотнула, в то время как Малькольм неуклюже пытался развязать тесемки воротника рубашки. Ему это никак не удавалось, и он вновь воспользовался кинжалом. В мгновение ока Бейн снял рубашку с Грегора, обнажив мощный торс.
Было что-то первобытное в этих широких плечах, рельефных мышцах груди и золотистой блестящей коже, густо заросшей черными волосами. От темной поросли на груди вдоль стального торса вниз спускалась прямая как стрела дорожка из таких же черных волос, которая таинственно исчезала под складками килта. Мег перевела взгляд на его руку: неумело наложенная повязка разбухла и так пропиталась кровью, что множество багровых ручейков, подсохнув, оставили замысловатый узор на его коже.
– Бог мой, что произошло? – потребовала Мег ответа у Малькольма Бейна, даже не пытаясь скрыть ужас. – Он участвовал в сражении?
Грегор пошевелился. Под темной завесой полуопущенных ресниц сверкнули его глаза. Он уставился на Мег. Она не стала избегать гипнотического взора янтарных глаз, хотя он смущал ее, заставляя чувствовать неловкость и смутную тревогу, как и все в Грегоре Гранте. На его красивых губах появилось подобие улыбки, грустной и странно манящей.
– Нет, я дрался на дуэли.
– На дуэли? – с откровенным удивлением отозвалась Мег. Это было так нелепо и странно. – Из-за чего?
Его улыбка погасла, ресницы опустились.
– Из-за женщины.
Именно этого Мег боялась больше всего – он оказался дамским угодником и никчемным пьяницей! Весь этот путь она проделала напрасно. Разочарование и крушение всех надежд, заставили ее забыть о приличиях.
– Ну как же иначе? Конечно, здесь замешана женщина! Она ушла с победителем и оставила вас заливать горе вином? Потому-то вы нагружались виски в этой грязной таверне, не так ли, капитан Грант? – запальчиво сказала она.
