Обильная еда не утолила жажды мести в душе Жоакина, и он обратился к выходцу из Сан-Паулу:
– Ну а как продвигается ваше строительство? Будет гостиница достроена или останется вроде неоконченной симфонии того русского композитора?
Магнолия переполошилась. Муж сел в лужу и вызвал на ее лице краску стыда. И она не знала, как защитить Жоакина от его собственной нахальной самоуверенности: не умел он правильно оценить свои скудные познания, щеголял понятиями, возникавшими в его сознании наобум, по воле случая.
Ни один мускул не дрогнул на лице гостя, а Магнолия прикрыла свое замешательство скомканной салфеткой.
– Неоконченную симфонию написал не Чайковский. Но, во всяком случае, и ему не хватало времени завершить некоторые свои произведения, – сказала она.
– Может быть, – раздраженно отозвался Жоакин. – Столько всего надо знать, что я не представляю себе, как избавить сыновей от невежества.
Антунес, желая отблагодарить хозяйку за гостеприимство, похвалил бифштекс по-милански и улыбнулся Жоакину в знак того, что не обижается.
– Культура без доброты – ненужная роскошь, – изрек он. Помолчав немного из стратегических соображений, снова воодушевился: – Вы будете моими гостями в день открытия гостиницы. Я решил предоставить вам номер люкс на шестом этаже на первую ночь. Будете спать на кроватях, предназначенных для иностранных магнатов. Из окон сможете увидеть дома на окраине города, а если посмотрите вдаль, увидите поля фазенды Суспиро, она ведь ваша, не так ли? Я планировал этот номер для самого себя. Холостяку вроде меня приходится создавать иллюзию домашнего очага. Ручаюсь, вы будете счастливы в этом номере, куда заглядывает утреннее солнце.
Жоакин подивился ловкости этого человека. Он держал за пазухой хитроумное оружие на случай возможных наскоков, но не торопился его применять. Напротив, давал времени свободно течь, чтобы нужное мгновение вызрело, как вызревает под лучами солнца золотистый виноград.
Магнолия принесла из кухни прохладительный напиток из плодов маракужа[9]. Слегка пьянящий запах развеял собиравшиеся тучи, однако Жоакин молчал, и было непонятно, принимает он приглашение архитектора или нет.
Не желая, чтобы обед закончился неловкостью, Магнолия торжественно уселась на свое место.
– С превеликим удовольствием, сеу Антунес. Не так ли, Жоакин?
Тот залпом выпил сок. Прокашлялся, прочищая горло после терпкого напитка.
Антунес испугался, как бы не возникла супружеская ссора.
