В конце концов, все так же улыбаясь и кивая, Хэдлам выпроводила нас из своего кабинета. Еще раз извинившись за недоразумение с приглашением, она передала нас в руки «сотрудника гестапо», терпеливо дожидавшегося у двери.
Выдворение нас из здания «Альгамбры» заняло гораздо меньше времени, чем вход в него.
– Ты подвезешь меня домой? – спросил я Делиз, когда мы пересекали улицу. С того момента, как мы вышли из кабинета Хэдлам, она не проронила ни слова. Я видел, что она мной недовольна.
– Ты этого не заслуживаешь. После того, как ты разговаривал с нашей клиенткой, тебя следовало бы заставить ловить такси. Это было отвратительно.
– Прости, пожалуйста! Я забыл, что это из-за меня ты не получила роль в «Следеридж-Пит»! Тебя, кажется, нисколько не огорчило, что мы получили триста семьдесят фунтов и остались без гонорара, вместо обещанных пятисот сверх гонорара, – проговорил я в сильном раздражении. – Деньги, которые полагались мне на Рождество!
– До чего же ты бываешь глуп, Дейв! Этот шанс открывает перед нами новые горизонты! За такие вещи надо платить.
– Ну да, а карьера на телевидении тебя совершенно не интересует, правда? – саркастически спросил я. – Ты сама чуть не лишила себя всех возможностей своим выступлением про «пострадавшую сторону».
– Да, меня расстроило, что нам не предложили работу на студии. А если тебя так волнуют деньги, то зачем ты отдал ей триста фунтов? Она бы никогда не узнала правды, если бы ты ей сказал, что бродяги забрали все. Я оставляю себе триста фунтов Хэдлам и то, что я нашла утром у тебя в ботинке, в счет моего задержанного жалованья и рождественской премии. А ты возьми себе чек.
Проговорив это очень быстро, она пристально посмотрела на меня. В такой ситуации молчание – золото. Стоял такой холод, что отправляться домой пешком я бы не решился, а наличных денег на такси у меня не было. Я изобразил безразличие и замолчал. Делиз продолжала пилить меня за бестактность с Хэдлам, пока мы шли к машине. Все, что производила «Альгамбра», являло собой удивительное смешение расточительства и скаредности, и расположившаяся через дорогу от многомиллионного здания автостоянка – большой незаасфальтированный пустырь – не составляла исключения. Малолитражка покрылась слоем инея, и нам пришлось отложить дальнейшие переговоры, пока Делиз заводила замерзший двигатель. Мощности печки не хватало, чтобы отогреть замерзшие изнутри стекла, так что пришлось их отскоблить и опустить, чтобы от нашего дыхания они не обледенели снова.
