От нечего делать сейчас, от холода, который накинулся на меня снова, как только я бросила сосну у палатки и от предстоящей насущной необходимости готовить уху я принялась рубить свой трофей на поленья.
— Ух ты, Ежик! А откуда такая дубина огромная? — спросил прибежавший Санька.
— Из лесу, вестимо, — ответила я. Дубина, действительно, была внушительная — метров шесть-семь длиной. И как я ее приволокла, сама не понимаю.
— Давай, я ее порублю! — предложил сын.
— Саня, тебе тепло?
— Ну, да…
— Тогда не мешай мне греться!
И я поплевала на ладошки и принялась бодро размахивать топором. Только щепки во все стороны полетели. А Санька заботливо забирал нарубленное и складывал на тлеющие угли незатушенного костра для просушки. Меня даже пот прошиб. В общем, вся одежда стала мокрой не только снаружи, но и изнутри. И надо же было такому случиться, что одно из поленьев, по которому я вдарила особенно сильно, отскочило прямо мне в лоб! В эту секунду я средь бела дня увидела прекрасное звездное небо.
Шишка надувалась прямо на глазах. Наверное, таким вот странным образом сосна решила передать мне эстафету. В выращивании шишек. Если отпуск и дальше будет продолжаться в том же духе, то к моменту возвращения в Минск вид у меня будет такой, что первый же милиционер сочтет необходимым задержать столь ободранную персону. На всякий случай, для выяснения личности.
Я уже дорубала злополучную сосну, когда наш папа принес добавку к утреннему улову, уже выпотрошенную и почищенную.
— Ну, папуля, ты у нас просто молодчина, добытчик! — воззрился на его улов сын.
— А Санька тоже молодец, — добавила я. — Смотри, сколько черники собрал!
— И Ежик тоже пользу принес, — сделал Санька реверанс в мою сторону. Разумеется, имея в виду дрова, а не собранные мной грибы. До них, похоже, никому, кроме меня и дела-то нет.
— Ага, целых метров шесть или семь этой самой пользы, — отозвалась я, окидывая взглядом груду поленьев и кучу щепок. — Сережа, а ты забрал ту рыбу, которую пацаны наловили?
— Конечно, и даже почистил. Они обещали часам к восьми-девяти подойти, так что надо уже за уху приниматься.
— Хорошо, сейчас кастрюлю поставлю, — ответила я и принялась разводить огонь.
— А что это у тебя на лбу? — Сережа наконец заметил пресловутую шишку.
— Полено отскочило.
— Да уж, наш Ежик найдет себе неприятности даже там, где их нет.
Тяжко вздохнув, я принялась за кухонные обязанности. И когда пришли ребята, уха, пахнущая приправами, была уже практически готова. Явились все трое утренних рыболовов.
