Уинн вздрогнула и крепче завернулась в шерстяную вязаную шаль. Она не хотела думать об этом, не хотела вспоминать то ужасное время, когда Раднорский лес наводнили англичане. То были дни насилия, ужаса и нескончаемого страха. Хотя ей тогда было всего лишь двенадцать, она помнила все до мельчайших подробностей, от которых кровь стыла в жилах. Да и как можно забыть такое? День захвата, затем длинные недели, бесконечные месяцы английского гнета.
«И что, в конце концов, получилось?» – в который раз спрашивала она себя. Каков был результат всех несчастий, которые они пережили в тот самый страшный год?
Англичане ушли под предводительством своего мрачного короля, который потерпел сокрушительное поражение где-то далеко на севере. Жизнь медленно возвращалась в привычную колею. Люди брались за свои традиционные занятия. Стригли овец, пахали поля, а потом собирали урожай ячменя, гороха и пшеницы. Но жизнь так и не стала такой, как прежде. Да и как могло быть иначе? Столько погибших. Столько изувеченных. Она потеряла обоих родителей. Жизни многих были изломаны, хотя внешне все оставалось как прежде.
Уинн вздохнула, затем взглянула наверх, услышав на чердаке легкий шорох. Грусть улетучилась при виде розового личика, глядевшего сверху, которое расплылось в сонной улыбке. Изольда бесшумно спустилась по крутой приставной лестнице, а Уинн, наблюдая за медленными движениями ребенка, улыбнулась сама себе. Единственно хорошее, что осталось с тех времен, – это дети, хотя и зачали их насильно. Для нее они служили доказательством того, что Бог действительно наблюдает за миром со своего небесного трона. Не будь их, она с радостью бы обратилась к варварству, поклоняясь только ветру, дождю и огню, уважая только то, что занимает в ее жизни главное и прочное место. Но пятеро малышей восстановили ее веру в Бога, потому что это Бог благословил ее, когда послал ребятишек в замок Раднор. И хотя Он забрал у нее родителей и сестру, вместо них Он дал ей пятерых сирот.
Она улыбнулась, когда Изольда прошлепала босыми ногами к огню, затем примостилась на табуретке рядом с очагом, окунувшись в тепло набиравшего силу пламени. Как она похожа на свою мать, сестру Уинн.
– Хочешь теплого молока с медом, милая? – спросила Уинн, растирая спинку племянницы.
Изольда мотнула головой, ее густые черные волосы мягко упали на лицо.
– Я еще не проснулась, – пробормотала она.
– Зачем же ты поднялась в такую рань?
Девочка зевнула, потом вздохнула. Взгляд ее стал яснее, когда она посмотрела на Уинн.
