– Не стоит волноваться, я вполне здоров.
Аннабел посчитала, что выглядит он плохо, а лицо – болезненно-бледно. Но, не раз видя, как Дафф заставляет себя ходить одним лишь усилием воли, подумала, что если намерен овладеть ею, значит, так и будет.
Вручив ему рюмку коньяку, она дождалась, пока Дафф выпьет, после чего забрана рюмку и поставила на стол.
– Вы очень заботливы, мисс Примроуз. Думаю, вы станете ценным дополнением к моему хозяйству, – мягко и очень тихо заметил он. Чувственные нотки в голосе, ленивый взгляд собственника из-под тяжелых век, словно стоит только протянуть руку, и любая женщина будет принадлежать ему.
Низ живота Аннабел обдало жаром.
– И у нас достанет сил, милорд? – пробормотала она, желая того, что и он, желая с исступленной настойчивостью, немыслимой до того, как Дафф появился в ее жизни.
Он растянулся в кресле. Щеки немного порозовели. Взгляд темных глаз упал на нее с той своенравной надменностью, которая отличает только людей богатых.
– Скоро ты поймешь, Нелли, что первое правило для слуг в моем доме – никогда не задавать мне вопросов.
Волна постыдного наслаждения окатила ее.
– Да, сэр, – прошептала она, невероятно возбужденная высокомерием, с каким он предполагал, что ему все доступно.
– А теперь подойди ближе, и мы проверим, насколько ты чиста.
Он говорил о себе во множественном числе, как король. Ее он называл на ты.
– Значит, я получила должность, милорд?
– Подними юбки, и увидим.
– А что, если кто-то войдет? – нервно пробормотала Аннабел, не уверенная, что говорит от имени Нелли.
– Так тебе нужна должность или нет? – усмехнулся он.
Если не считать тонкостей ее профессии, в душе Аннабел была скромницей.
– Не знаю, хочется ли мне продолжать игру, – бросила она на этот раз голосом Аннабел Фостер.
– Прекрасно. Но тем не менее подними юбки, – улыбнулся Дафф. – Если будешь так добра.
Он тоже говорил своим голосом, голосом вежливого, хорошо воспитанного, дружелюбного человека.
– Слуги, – напомнила она. – Серьезно, Дафф, они могут войти.
– Не могут, – ответил он без тени сомнения. Аннабел не знала, что делать: то ли облегченно вздохнуть, то ли рассердиться. Но настоящий лорд Дарли раскинулся перед ней во всей своей неоспоримой чувственной красоте и притом достаточно близко, чтобы коснуться его белоснежной накрахмаленной сорочки и бутылочно-зеленого сюртука, а вид дерзко восставшей и впечатляюще массивной плоти, натянувшей мягкую кожу лосин, будил безумное желание.
