– Понятно, – догадалась хозяйка, в чем дело. – Это они до такой степени вам на совесть надавили? – она с улыбкой вспомнила друзей сына.
– Они, окаянные, – призналась жена Костика и осеклась: женщины были настолько запуганы, что боялись даже произнести про налетчиков дурное.
Михаил хоть и пострадал больше всех, но придерживался мнения женщин и не горел желанием вновь встретиться с бандитами, от одной мысли о которых у него температура подскакивала до критической. Один Константин вначале хорохорился, но побеседовав с братом в больнице, остепенился.
Поступила Ирина намного благороднее, чем ожидали раскаявшиеся. Она оставила себе три тысячи, а две отдала родственникам, чтоб те могли погасить долг в кассе взаимопомощи и купить телевизоры. После такого поступка женщины испытали угрызение совести.
Жизнь наша складывается из радостей и горестей, приятных сюрпризов и разочарований. Одно из таких разочарованный ожидало Ирину Анатольевну вечером.
Мухина Ольга Никитична выглядела не лучшим образом и категорично отказалась пройти в комнату.
– Я постою, – ответила она, отодвигая предложенный стул в кухне.
– Что случилось? – забеспокоилась Ирина Анатольевна. – На тебе лица нет.
– Это я у тебя должна спросить, – с каким-то надрывом в голосе высказалась подруга.
– У меня? – изумилась Ирина. – Вот что, Ольга Никитична, садись, успокойся и рассказывай по порядку, – она силой усадила гостью на стул.
– Я ведь тебе свою единственную дочь доверила, отпустила к Алешке на свидание, а ты не могла проследить за ними, – обиженным тоном выговорилась подруга.
– Неужели? – догадалась хозяйка. – Вот шалопай! Я и в мыслях не допускала, что возможен подобный исход, им всего по пятнадцать лет. Уже подтвердилось?
– Тринадцать недель, – кивнула Ольга Никитична. – Как раз в это время вы ездили к Алексею. Господи, за что мне такое наказание. Единственную дочку, невинное, чистое, юное создание, опорочили, опозорили. Что люди скажут, все будут пальцем тыкать, – слезы отчаяния катились по щекам матери.
Ирина Анатольевна обняла соседку за плечи.
– Я давно заподозрила неладное, – пожаловалась подруга. – Как-то ночью проснулась, смотрю, на кухне свет горит. Думала, что потушить забыла, а там Светочка соленые огурцы уплетает. Сказала, что захотелось чего-нибудь солененького. Разве я могла допустить мысль, что дочка беременна, хотя подозрения закрались именно тогда. У нее ни с того, ни с сего, портилось настроение, часто тошнило. В глубине души, как любая мать, надеялась, что у дочери легкое расстройство желудка и повела ее к терапевту, но та, после осмотра, направила к гинекологу. Если б ты видела, какими глазами она посмотрела на мою девочку, словно на распутную девицу. А вчера подтвердилось самое страшное. Ей же учиться нужно, а тут… – она закрыла лицо ладонями и зарыдала.
