Вот и гляжу я на неведомую мне девушку с пробитым виском, внутренне содрогаясь от отвращения. А рядом копошится профессор, быстро щелкающий выключателями на передней панели и крутящий ручки разной величины и степени заношенности.
— Ну, сейчас или никогда! — голос профессора задрожал от торжества.
«Лучше второе, второе!» — взмолился я, глядя на небеса в виде посеревшего потолка с фигурными желтыми разводами. Весна, видимо, выдалась слишком бурной.
— Сюда смотри! — обратился ко мне профессор.
Я судорожно кивнул. Если я чего и боялся больше самих мертвецов, то лишь мертвецов оживших. Именно это мне и предстояло сейчас запечатлеть для истории.
Крепкая профессорская ладонь уверенно легла на рычаг, находившийся в самой середине панели управления умной машины. Пальцы плотно закрыли отполированную рукоятку.
— Сейчас она откроет глаза! — заявил профессор таким тоном, что лучше было ему поверить. Я отчаянно косился то на запертую от посторонних взоров дверь, то на окно. Но даже открытая створка не радовала меня. Приходилось принимать во внимание, что данная операция проводилась на четвертом этаже.
Рука профессора рванулась вниз. Я с ужасом вспоминал зловещие кадры из третьей части «Возвращения живых мертвецов», когда глаза девушки раскрылись и мутные зрачки уставились прямо на меня.
* * *
Когда я снова научился связно соображать, девушка уже встала и пошатываясь ходила по комнате. При этом я обнаружил, что ее лицо постоянно обращено в мою сторону, что мне дико не понравилось. Профессор с умилением наблюдал за делом своих рук. Я тут же научился сохранять дистанцию между собой и мертвым телом, решившим побродить вопреки всем существующим законам.
Дверь распахнулась и в проем засунулась нахальная круглая голова.
— Э, папаша, где здесь четыреста седьмая палата? — возвестил он, обращаясь к профессору.
Профессор все еще находился на вершине блаженства.
— Че смотришь, — не получив ответа, голова обратилась ко мне. — Твоя девочка? Дашь на вечерок?
В голове у меня крутились разные отвлеченные мысли, поэтому язык лишь шевельнулся во рту и тут же вернулся на свое место. Голова расценила мое молчание как знак согласия и жестко цапнула девушку за плечо. Мгновение спустя руки девушки метнулись за пределы видимого мне пространства, а затем рванулись обратно. У головы тотчас же обнаружилась шея, на которой все крепче сжимались тонкие девичьи пальцы. Цвет головы приобрел удивительное сходство с кожей вампира. Только выпученные донельзя глаза напоминали не представителя этого зловещего общества, а человека, изо всех сил борющегося с приступом несварения желудка.
