— Постой! — крикнула Инга. Стеклянноглазый обернулся и вопросительно вскинул голову.
— Мне все равно нужен самолет.
— Зачем? — мальчик неожиданно оказался совсем рядом.
— Я обещала его вернуть.
— Зачем, глупышка?! Заклятие уже исчезло! Ты мне не веришь?!
Зеленое стекло мерцало яростными волнами. Казалось, оно немедленно извергнет молнии, которые испепелят любого, усомнившегося в словах странного мальчишки.
— Верю, — устало сказала Инга. — Но мне все равно надо его вернуть.
— Разве ты потеряла эту машину? — большой палец и мизинец оттопырились, превратив ладонь в самолет, который стараниями мальчика принялся выписывать виражи. После виражей тоже оставался след. Бледно-зеленый, как холодные глаза.
— Не я, — созналась Инга. — Но если я его вызволю, то спасу мою лучшую подругу.
— Ага, — уголок губ полез вверх. — Ты хочешь принять на себя чужую ошибку?
— Ну, — кивнула Инга.
Глаза оказались совсем рядом. Инге было видно, как в мутном стекле разлетаются в разные стороны миллионы зеленых молний.
— Видишь ли, малышка, взять на себя чужую вину — это, как ни крути, подвиг. А подвиги нынче в цене. Сможешь ли ты заплатить за подвиг ХОРОШУЮ цену?
— А что надо сделать?
— Делать-то как раз ничего не придется. Я никогда не прошу ничего делать. Я добиваюсь добровольного обмена. Итак…
На его ладони оказался самолет ивовой эскадрильи. Инга напряглась.
— Я тебе самолет, а ты мне, — его рука обвела окрестности, — все это.
— Деревья и забор? — удивилась Инга.
— Без выигрыша, — ухмыльнулся стеклянноглазый. — Мне нужны не сами предметы, а их краски.
— Это как? — испугалась Инга, потому что ничего не понимала.
— Хочешь увидеть? — хитро прищурился мальчик.
— Да, — согласилась Инга.
— Протяни руку, — прошептал он.
Не в силах сопротивляться, Инга протянула руку вперед и чуть вверх. В тот же миг из глаза мальчишки вылетела зеленая молния и больно ужалила ладонь девочки, а потом взорвалась, на мгновение ослепив Ингу. Когда девочка вновь обрела способность видеть, то долго трясла головой, но зрение осталось странно искаженным. Мир вокруг потерял цвета. Серое небо простиралось над головой. Под ногами тянулась серая земля. Кирпичи на стене ничем не отличались от прожилок цемента, разве что были чуть темнее. И даже асфальт, который всегда был серым, казался сейчас каким-то не таким.
— Вот и все, — пожал плечами мальчик. — Теперь ты знаешь цену подвига. Но слово еще не сказано. Тебе решать, останется самолет у меня или вернется… к кому бы то ни было.
