— К чему все это? — прохрипел он. — О чем ты только думаешь? Мы ведь не можем сражаться с людьми.
— С нами Пион. И у меня есть прекрасный топор.
— Нашел чем испугать людей! Каменным топором. Вот если бы у тебя было два топора, тогда бы они все сдались.
Ангало помахал топором. Ощущение было успокаивающее.
— Надо попробовать, — сказал он. Пошли, Пион. Куда ты там глазеешь? На гусей?
Пион глядел на небо.
— Какая-то точка, — сказал Гердер, поднимая глаза вверх.
— Наверно, птица? — предположил Ангало.
— Что-то не похоже.
— Самолет?
— Тоже не похоже.
Теперь все трое задрали головы к небу. Там и в самом деле виднелась черная точка.
— Неужели ему удалось?.. — неуверенно произнес Ангало.
Пятно превратилось в маленький черный диск.
— Такое впечатление, будто он не движется, — сказал Гердер.
— Ну, в сторону он точно не движется, — очень медленно проговорил Ангало. — Просто спускается вниз.
Маленький черный диск увеличился в размерах, по его краям можно было заметить что-то похожее на дым или пар.
— Наверно, это какое-то погодное явление, — сказал Ангало. — Ты же знаешь, здесь, во Флориде, очень необычная погода.
— По-твоему, это просто большая градина? Да нет, это Корабль. И он прибывает за нами.
Диск уже стал большим, тем не менее… он был все еще очень далеко.
— Я бы не возражал, если бы он сел где-нибудь поближе, — дрожащим голосом произнес Гердер. — Так и быть, дошел бы до него пешком.
— Ты уж скажешь. — В глазах Ангало был отчаянный испуг. — Он не столько спускается…
— Сколько падает, — договорил за него Гердер и, взглянув на Ангало, неуверенно предложил: — Бежим?
— Попробовать стоит, — согласился Ангало.
— А куда?
— Вслед за Пионом. Он уже давно убежал.
Спроси кто-нибудь Масклина, он бы охотно признался, что не очень-то разбирается в разных средствах передвижения, но может уверенно сказать, что кое-что общее у них есть: перед у них впереди, а задняя часть позади. И при этом самое главное, что вперед они движутся передом.
С неба спускался большой плоский диск, заостренный по краям. Спуск происходил бесшумно, но на людей производил необыкновенно сильное впечатление.
— Он самый? — спросил Масклин у Талисмана.
— Да.
— О!
Корабль был виден уже отчетливо.
О нем нельзя было сказать, что он падает через тонкие клубы облаков: он их как бы расталкивал. В тот момент, когда, казалось, можно было хорошо рассмотреть его, набегало облачко, искажая перспективу. Слово «Корабль» не вполне подходило такому большому летательному аппарату.
