Времени на раздумья не было. Масклин перепрыгнул через ботинок и побежал дальше.
— А теперь куда? Куда теперь?
— Наружу.
— В какую сторону бежать?
— В любую.
— Спасибо.
По всему коридору распахивались двери. Из них выбегали люди. Главное сейчас заключалось не в том, чтобы избежать поимки — мало кто из людей может не то что поймать, хотя бы заметить стремительно бегущего нома, — а в том, чтобы не угодить кому-нибудь под ноги.
— И почему у них нет мышиных нор! — сокрушался Масклин. — В каждом доме должны быть мышиные норы.
Тяжелый ботинок опустился совсем рядом, в каком-нибудь дюйме от него. Масклин так и подпрыгнул.
Коридор все больше наполнялся людьми. Опять заголосила сирена.
— Отчего весь этот переполох? Неужели из-за одного нома? — удивился Масклин.
— Нет. Они увидели Корабль! — ответил Талисман.
Другой ботинок едва не превратил Масклина в самого тонкого нома во всей Флориде.
В отличие от всех прочих ботинок на нем была надпись: «Незаменимые уличноходы. С настоящей каучуковой подошвой. Запатентовано». Похоже, и носки были «Особо стильные, с пропиткой против запаха пота, с восьмидесятипятипроцентным содержанием полипутекетлона», самые дорогие носки на свете.
Масклин поглядел вверх. За голубой равниной синих брюк и за дальним облаком свитера виднелась борода.
Это был Тридцатидевятилетний Внук Ричард.
Когда ты уверен, что никто за тобой не наблюдает, жизнь тут же опровергает твою уверенность…
Масклин прыгнул вверх и ухватился за штанину за миг до того, как нога шагнула вперед. На ноге было безопаснее всего. Люди нечасто наступают друг на друга.
Масклин мотался взад и вперед, стараясь подняться повыше по грубой материи. В дюйме от него был шов. Ном ухватился за него — держаться за твердый шов было удобнее.
Тридцатидевятилетний Внук Ричард шел в густой толпе людей, направлявшихся в одну сторону. На него натолкнулись несколько человек. Каждый раз при толчке Масклин едва не падал. Он сбросил обувь, чтобы помогать себе держаться пальцами ног.
С тяжелым стуком ступали ноги Внука Ричарда по полу.
Масклин забрался выше, до кармана, уперся в него ногами и полез дальше. Большая фирменная этикетка помогла ему добраться до пояса. Масклин привык к этикеткам еще в Универсальном Магазине, но эта была непомерно велика даже по сравнению с другими большими этикетками. Она была вся испещрена буквами и приклепана к брюкам, как будто Внук Ричард был не человеком, а машиной.
— «Торговый дом Гроссбергер, лучшие джинсы», — прочитал он. — Там еще много чего понаписано, о том, какие они добротные, и картинки коров, и другие картинки. Как ты думаешь, зачем ему столько этикеток, сплошь по всему телу?
