Уже почти у дверей лорд Килготтен краем затуманенного старческого глаза как будто заметил нечто и остановился. Он повернулся и задумчиво уставился на портрет итальянского дворянина.
Чем дольше он смотрел, тем заметнее было, как у него дергаются веки, а губы шевелятся, словно произносят непонятные никому слова.
Наконец Нолан не выдержал и спросил:
- Что это, ваша светлость?
- Я вот только подумал, любите вы Ирландию или нет.
- Праведный Боже, конечно, да! - хором ответили все. Разве нужно об этом спрашивать?
- Я тоже, - приветливо молвил старик. - А любите ли вы то, что в ней есть, то, что существует на ее земле, ее достояние?
- Что толку об этом говорить, - ответили все.
- Тогда меня вот что беспокоит. Вот портрет кисти Ван-Дейка. Он очень старый, очень хороший, уникальный и дорогой. Это, джентльмены, наше национальное достояние.
- Это что, взаправду так? - спросили они и сгрудились вокруг портрета.
- Господи, это прекрасная работа, - сказал Тимолти.
- Лицо-то какое, - заметил Нолан.
- Смотрите-ка, его маленькие глазки, кажется, так и следят за вами, - сказал Нолан.
- Они простодушны, - сказали все.
Они уж было собрались отойти, когда его светлость спросил:
- Понимаете ли вы, что все это принадлежит не мне, не вам, а только всем людям, как драгоценнейшее наследие? А завтра ночью оно будет потеряно навеки.
Все так и замерли с разинутыми ртами. Раньше это не приходило им в голову.
- Упаси Боже, - воскликнул Тимолти. - Мы никак этого не допустим.
- Мы сначала вынесем это из дома, - сказал Риордан.
- Остановитесь! - воскликнул Кэйси.
- Спасибо, - сказал его светлость. - Но куда вы все это денете? Ветер разорвет все это в клочья, они зразу размокнут под дождем, расслоятся от града. Нет, нет, пусть уж лучше сгорят сразу.
- Ничего подобного. - сказал Тимолти, - я возьму его к себе домой.
- А когда эта вся грызня кончится, - сказал его светлость, - вы передадите этот ценный дар искусства и красоты прошедших времен в руки нового правительства?
- Я позабочусь о каждом из этих произведений искусств, сказал Тимолти.
А Кэйси посмотрел на огромное полотно и сказал:
- Сколько же это чудовище может весить?
- Я думаю, - еле слышно произнес старик, - от семидесяти до ста фунтов.
- Мы с Бренхан дотащим это проклятое сокровище. Если нужно будет, ты, Нолан, нам поможешь, - ответил Тимолти.
- Потомки будут вам благодарны, - сказал его светлость. Они двинулись через холл, и опять его светлость остановился, еще перед какими-то двумя картинами.
