- Джакопо - чудовище. Я вышла замуж за монстра.
- Самый красивый мужчина в городе, а вы называете его чудовищем! Чудовище - это я, госпожа.
Маддалена положила голову мне на грудь.
- Нет, - всхлипнула она, - ты хороший. В душе ты хороший и добрый. Я всегда это знала. Внутри ты так же красив, как он - уродлив. Только самые близкие люди знают о его уродстве, но никому не скажут, потому что им просто не поверят. Даже моя семья замечает только то, что лежит на поверхности.
- Но что я могу сделать для вас?
- Помоги мне. Пожалуйста. Никколо, помоги мне. Он никогда не изменится. Постоянно избивает меня, и я боюсь, что нашего сына ждет то же самое.
На обнаженных белых руках и лице не было следов побоев.
- Госпожа, я не вижу ни одного синячка.
- Когда мы узнали, что я снова беременна, он придержал кулаки, но его жестокость от этого только возросла. Есть много способов изводить меня, не прибегая к побоям. Умоляю, Никколо, помоги мне.
- Но ваш отец и братья: неужели они пальцем о палец не ударят?
- Отец не станет меня слушать, а братьям я не посмею рассказать о том, что он делает со мной. Мне слишком стыдно. Мать все твердит, что я плохая жена и муж вправе наказывать свою супругу, а мне следует исправиться. Только тебе я могу довериться. Ты должен мне помочь. Я сделаю все, что попросишь, только спаси меня!
От удивления я потерял дар речи. Понятно, что даже магия не способна заставить женщину взглянуть на меня благосклонно, но до сих пор я верю, что мог бы взять Маддалену прямо в ту минуту, в своей постели.
Только я не поддался соблазну. Конечно, наставить рога тщеславному павлину - удовольствие поистине изысканное, но риск был слишком велик. А я никому не доверил бы собственную жизнь, даже милой Маддалене.
- Возвращайтесь к себе, - велел я. - Я помогу вам, но мне нужно время.
Она снова обняла меня.
- Ты ангел. Мой добрый ангел.
Остаток ночи я пролежал без сна, повторяя ее слова. Но мысли приходили далеко не ангельские.
Ты хороший, Никколо. В душе ты хороший и добрый…
Хотя дело было серьезным, ее наивность казалась почти комичной.
Избавить несчастную от истязателя было легче легкого. Я часто развлекался, фантазируя, каким способом прикончить негодяя. Но следовало соблюдать крайнюю осторожность. Нельзя, чтобы Маддалена заподозрила мое участие в гибели супруга. Впрочем, даже имей она доказательства, вряд ли захотела бы предать меня, и вместо этого обвинила бы себя в том, что подстрекала несчастного дурака к преступному деянию. Такова была ее натура. Но именно эта невинная и благочестивая натура могла погубить нас обоих. Кроме того, со временем женщина могла пожалеть о поспешных словах, простить Джакопо и отказаться от моей помощи. А что если она предаст огласке то, что произошло между нами роковой ночью?!
