– Ксерокс - это круто, - согласился Стрекозов. - А нельзя ли подсунуть тебе, Карамелькин, наш роман про Билла Штоффа? Тут недавно Бронштейн такие грамотные рисунки к нему нарисовал! Сделаем экземпляров сто, продадим на Арбате, да поедем в Крым!
– Отличная идея! - захлопал в ладоши Дамкин, подпрыгнув на стуле от восхищения, отчего трехногий стул чуть не упал. - А, Карамелькин? Отксеришь?
Карамелькин почесал затылок.
– Можно попробовать, - протянул он. - А что мне с этого будет?
– Карамелькин, сволочь, ты и так наши пельмени жрешь! - возмутился Дамкин.
– Мы тебе следующий роман посвятим, - предложил Стрекозов. - Или, лучше, вообще про тебя роман напишем. О приключениях Арнольда Карамелькина в Африке. Пошлют тебя в командировку, например, в Челябинск, а тут террористы захватят самолет и, угрожая гранатометом, повернут его в ЮАР.
– Значит так, - подхватил Дамкин. - Не долетая до ЮАР, самолет падает в джунгли, так как кончается горючее. Его захватывают людоеды!
– Тут все теряются, не знают, что делать, начинают сильно горевать, а Карамелькин живо обезоруживает террористов и сдает их на границе нашим доблестным пограничникам...
– Какая там граница? - возразил Карамелькин. - В Африке-то?
– Ну, выводит он всех в посольство, что находится в трех километрах от места событий. Посольства-то у нас везде есть? И таким образом спасает всех пассажиров упавшего самолета...
– А можно и другую тему... - Дамкин подхватил на вилку последний пельмень и отправил его в рот. - Сидит Карамелькин дома, кушает пельмени, и тут к нему приходят два одетых с иголочки молодых человека из КГБ. И сообщают, что в Москву, так сказать, инкогнито, прибыл сам Арнольд Шварценеггер. Хочет он походить по Москве, но все сильно опасаются за его сохранность, как бы не нарвался на советских гопников. "Поможем, - сразу же отвечает Карамелькин. - К Шварценеггеру я всегда относился с большим уважением".
Карамелькин довольно щурился, как будто и вправду спас пассажиров самолета от террористов с людоедами, а Шварценеггера - от гопников.
В глубине души Карамелькину не нравились рассказы Дамкина и Стрекозова, его отношение к их творчеству было предметно-принудительное. Знакомые хвалили, приходилось менять свое мнение на противоположное, так сказать, отдавать должное.
Но всегда было приятно похвастать перед какими-нибудь девочками, что он лично знаком с авторами "Билла Штоффа". И вдвойне было приятно, если в каком-либо рассказе речь шла о самом Карамелькине. Даже если рассказ описывал Карамелькина не с лучшей стороны, это все-таки льстило.
