– Ладно, батюшка, как вам будет угодно; а если вы от меня большего не требуете, то я выполню всё как следует.
Только стало светать, сунул юноша в карман свои пятьдесят талеров и вышел на большую дорогу; шёл он и всё твердил про себя одно и то же: «Вот если б стало мне страшно! Вот если б стало мне страшно!»
Услыхал эти слова какой-то прохожий и подошёл к нему. Прошли они некоторое время вместе и увидели виселицу, и говорит ему тот прохожий:
– Видишь, вон стоит дерево, а на нём семеро с дочкой заплечных дел мастера свадьбу справили и теперь летать обучаются. Садись-ка ты под этим деревом, и как дождёшься ночи, то и страху научишься.
– Ежели это всё, – ответил парень, – то дело это нетрудное; раз я так скоро научусь страху, то ты получишь от меня за это пятьдесят талеров; только приходи ко мне утром пораньше.
Подошёл парень к виселице, уселся под нею и стал сумерек дожидаться. Стало ему холодно, и он развёл костёр; но к полуночи поднялся такой холодный ветер, что, несмотря на костёр, он никак не мог согреться. И начал ветер раскачивать повешенных, и они толкали один другого то туда, то сюда, и он подумал: «Я вот зябну внизу у костра, а каково же им там наверху мёрзнуть да друг об дружку стукаться». А так как был он жалостлив, то приставил лесенку, взобрался на виселицу, отвязал всех одного за другим и стащил всех семерых вниз. Потом он раздул огонь, разгорелось пламя сильней, и он усадил всех вокруг костра греться. Сидели они не двигаясь, и вдруг загорелась на них одежда. Тогда он говорит:
– Вы будьте с огнём поосторожней, а не то я вас вздёрну опять на виселицу.
Но мертвецы ничего не слыхали, они молчали и не обратили вниманья на то, что их лохмотья горят. Тут рассердился он и говорит:
– Ежели вы не будете осторожны, то я выручать вас не стану, а сгореть вместе с вами у меня нет никакой охоты, – и повесил их всех одного за другим опять. Потом он подсел к костру и уснул. Является на другое утро к нему тот прохожий получить с него пятьдесят талеров и говорит:
– Ну, теперь ты узнал, что такое страх?
– Нет, – ответил парень, – да откуда же мне было его узнать-то?
Ведь те, что там наверху, и рта не раскрыли и такими дураками оказались, что сожгли все свои старые лохмотья.
Понял тогда прохожий, что пятидесяти талеров ему с него не получить, и сказал, уходя:
– Такого я ещё ни разу на свете не видывал.
И отправился парень дальше своей дорогой и принялся снова про себя бормотать:
– Ах, если бы стало мне страшно! Ах, если бы стало мне страшно!
