— Хотите еще водки? – спросил Ахав.
— Слушайте, уважаемый! – возмутился я. – Вы что, споить меня тут собираетесь?
— У вас еще осталась закуска, – спокойно проскрежетал в ответ Ахав.
— Закуска? – я машинально глянул на тарелку. – Ну да, осталась… Приберите до следующего раза.
— Боюсь, снова нам встретиться не доведется.
— Вы в нашем времени нечастый гость?
— Слишком частый. – Мне показалось или Ахав действительно усмехнулся? – Не обижайтесь, Петр Леонидович, но ваше время мне настолько опостылело, что, как только все закончится, я уберусь отсюда с надеждой больше никогда не возвращаться.
— Прекрасно вас понимаю, – кивнул я.
— Серьезно?
— Еще бы! Я бы тоже с удовольствием свалил в какое-нибудь другое время, будь у меня такая возможность.
— Извините, Петр Леонидович…
— Да нет, я не напрашиваюсь. Просто констатирую факт.
— Как же вы тогда вообще здесь живете? – с сочувствием поинтересовался Ахав.
— Да вот так и живем, – развел я руками.
А что еще я мог сказать?
Судя по тому, что реплика моя осталась без ответа, разговор подошел к концу. Странная вообще-то получилась беседа. Минимум информации, парочка ценных указаний и вместо «будьте здоровы» в конце – далеко не оптимистичный прогноз на будущее. На мое личное будущее. Которое, честно говоря, интересовало меня не меньше, чем будущее всего мира. Уже хотя бы потому, что я не мог представить будущее без себя, любимого. А ежели так, выходит, нет меня – нет и будущего.
Впрочем, все это глупый солипсизм, который Ахав и ему подобные энтузиасты-альтруисты, ощущающие будущее как свой собственный геморрой, скорее всего, в расчет не принимали. И, может, были правы.
— Был рад с вами познакомиться, Петр Леонидович, – в пятне света вновь появилась рука Ахава. Пальцы двигались так, будто разминали комочек пластилина. – Должен сказать, по той информации, что сохранилась в будущем, я представлял вас несколько иначе.
— Меня будут помнить через столетия? – искренне удивился я.
И было ведь чему! Последнее заявление Ахава оказалось для меня самым неожиданным.
— Будут, Петр Леонидович, – подтвердил Ахав.
— И что же будет известно обо мне потомкам?
— А вот этого, Петр Леонидович, я вам сказать не могу, – Ахав щелкнул пальцами – он будто играл со мной. – Для вас будущего не существует, а это значит, что вы ничего не должны о нем знать.
Снова пауза.
Я вдруг осознал, что так и не спросил Ахава о самом главном.
— Как далеко в прошлое вы можете проникнуть?
— Я не вправе отвечать на этот вопрос.
