— Будущее поливариантно.
— Кто же этого не знает! – развел я руками.
— И, как ни странно, Петр Леонидович, именно от вас зависит, захочется ли нашим и вашим потомкам бежать из своего будущего в прошлое.
— От меня? – на всякий случай, чтобы не вышло ошибки или непонимания, я еще и пальцем в грудь себя ткнул.
— Именно от вас, – подтвердил Ахав.
— Ясно. Чтобы в будущем все было хорошо, я должен сейчас умереть.
— С чего вы это взяли?
— А что еще я могу сделать для будущего?
— Петр Леонидович, пожалуйста, сосредоточьтесь.
— Да-да.
Я поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее. Кашлянув в кулак, прочистил горло. Сложил руки на коленях.
— Будьте предельно внимательны.
— Я весь внимание.
— Будущее зависит от того, станет ли Россия частью единого информационного пространства. А это, в свою очередь, зависит именно от вас, от ваших действий сегодня и в самые ближайшие дни.
Я почесал ногтем кончик носа.
— Вы нечего не путаете?
— Ошибка исключена.
— Я как-то не думал…
Не закончив фразу – потому что не знал, что сказать, – я сделал эдакий весьма многозначительный и неопределенный жест рукой. Жест сей ровным счетом ничего не означал, но Ахаву, наверное, будет интересно подумать над его смысловым наполнением.
— Петр Леонидович, вы разве сами не видите, какие интриги плетутся вокруг вас? Во время прежних ваших визитов в Москву с вами случалось что-то подобное?
— Вы имеете в виду перестрелку в ресторане?
— И это тоже.
— Так, значит, она была на самом деле?
Рука Ахава, появившаяся из темноты, повторила мой недавний жест.
— И ради чего все это? – спросил я.
— Вас пытаются вынудить отказаться от поездки в Облонск.
— А я должен туда ехать?
— Непременно.
— Зачем?
— Именно среди реликтовых Облонских болот поднимутся первые в России информационные башни. Созданное ими информационное поле окажется достаточно сильным для того, чтобы они смогли защитить себя, когда их обнаружат. После этого прогресс уже невозможно будет остановить.
— Но при чем тут я?
— Вы разве сами еще не поняли?
Прежде чем ответить, я задумался.
Определенно, у меня не было никаких вариантов.
Видимо, Ахав и сам это понял.
— Вы сами, Петр Леонидович, создаете поле, необходимое спорам для того, чтобы пробудиться и начать рост. Такова уж особенность вашего организма.
— То есть я должен непременно поехать в Облонск, чтобы пробудить спящие там споры?
— Именно так, – подтвердил Ахав.
Я удивленно посмотрел на свои ладони. Говорят, некоторые особо одаренные люди могут видеть свое биополе. Я ничего не видел. Хотя, конечно, источник силы, о которой говорил Ахав, мог скрываться не в ладонях, а в какой-то другой части тела или органе. Например, в печени. Точно – в печени! Поэтому-то Ахава так беспокоит то, что я, по его мнению, слишком много пью!
