— Хорошо, я постараюсь поскорее посмотреть это.
— А чем нам пока заниматься?
Шумилов помедлил.
— Чем угодно. Я пока не хочу давать вам никакого задания. А потом видно будет.
И он вновь проводил их до двери кабинета и напутствовал обворожительной улыбкой.
— Уф! — с облегчением вздохнул Ольф в коридоре. — Прямо как в инквизиции. Одного я только понять не могу — неужели он действительно доволен, что мы так быстро сделали эту ерунду?
— Похоже, — сказал Дмитрий.
— Тогда он лучше, чем я думал. Не всякий может так невозмутимо сносить подобные уколы собственному самолюбию. Прошу прощения, доктор Шумилов! — И Ольф отвесил почтительный полупоклон в сторону его кабинета.
— Перестань, тут же люди, — одернул его Дмитрий. — И не радуйся прежде времени. Еще неизвестно, что получится из нашей затеи.
— Хорошо получится, — уверенно сказал Ольф.
— Ну-ну…
— Сейчас меня только одно интересует, — сказал Ольф. — Долго он нас будет мурыжить?
28
Шумилов «мурыжил» их целую неделю. Встречались они ежедневно, но ни разу и словом не обмолвились о работе, хотя Дмитрия так и подмывало подойти к нему и спросить, как обстоят дела. Шумилов, как обычно, был лучезарно вежлив и прямо-таки светился доброжелательностью, но вел себя так, словно они и не давали ему никакой работы.
— Вот барбос! — ругался Дмитрий. — Хоть бы намекнул как-нибудь…
Он нервничал, а Ольф посмеивался и успокаивал его:
— Спокойствие, Матильда, спокойствие. Наша прима-балерина набивает себе цену.
Наконец Шумилов мимоходом бросил им:
— Прошу после обеда ко мне.
И величественно удалился.
— Вот прохиндей! — разозлился Дмитрий. — Обязательно ему надо поиграть на нервах! Как будто сейчас два слова сказать нельзя было!
— Спокойно, Матильда, спокойно, — повторил Ольф.
Шумилов встретил их как обычно — радушной улыбкой. И когда они уселись, он положил перед собой папку с их выкладками и немного торжественно сказал:
— Ну что ж, приступим. Я с большим удовольствием посмотрел вашу работу. Разумеется, сейчас еще трудно говорить, чем она закончится, но одно бесспорно… — Шумилов помолчал и веско закончил: — Да, бесспорно. Это весьма и весьма серьезная заявка на значительную работу, и я от души рад за вас. Еще раз поздравляю.
— Спасибо, — пробормотал Ольф, чуть-чуть растерявшись.
— Разумеется, — продолжал Шумилов, — вы получите возможность продолжить свою работу, и я постараюсь оказать вам посильную помощь. Но, как вы, вероятно, знаете, К-мезоны — не совсем моя специальность, и я взял на себя приятную обязанность представить вашу работу моему другу члену-корреспонденту Академии наук Дубровину…
