Дубровин как будто не расслышал, снял пиджак и галстук.
Выпили, закусили, помолчали немного, и Дубровин спросил:
— Ну, что носы повесили? Неприятно?
— Да чего уж приятного, — сказал Ольф. — Сначала американцы нас ограбили, теперь вы руку приложили.
— Давно вы эти результаты получили? — спросил Дмитрий.
— Да как вам сказать… Первые — в феврале, последние — совсем недавно.
— Поэтому вы нас и торопили?
— Разумеется.
Помолчали.
— Алексей Станиславович… — начал Дмитрий.
— Да?
— А если бы мы защищались после вашего доклада, — провалились бы?
— Не думаю. Но неприятности могли бы быть. Не здесь, конечно, а в ВАКе.
— А сейчас разве не могут? Ведь оформление займет по крайней мере полгода.
— Сейчас уже не страшно, ведь доклад сделан после присуждения, так что с формальной стороны все в порядке. К тому же я на всякий случай придержал публикацию статьи с этими результатами, и, когда она появится, ваши диссертации уже наверняка проскочат через экспертов.
— И все-то вы предусмотрели, — сказал Ольф.
— А то как же, — в тон ему ответил Дубровин. — Вам это очень не нравится?
— Не то чтобы очень… — вмешался Дмитрий и замялся.
— Но совесть мучает, да? — закончил Дубровин.
— А, вас нет? — брякнул Дмитрий.
— Представьте себе, нисколько, — спокойно ответил Дубровин. — Даже если бы мои результаты полностью опровергали ваши — а это, кстати, вполне могло случиться, — я сделал бы то же самое.
— Почему? — спросил Дмитрий.
— А почему нет?
— Да ведь вы же сами говорили, что наука не терпит никаких компромиссов, никаких сделок!
— А при чем тут наука и какие-то сделки? — рассердился Дубровин. — Какое отношение имеют к науке всякие звания и титулы?
Он встал и заходил по кабинету.
— Бросьте вы делать из этого трагедию и подводить какую-то философскую базу. Дело выеденного яйца не стоит. Вы же теоретики и должны хоть немного уметь абстрактно мыслить. Вообразите, что я не занимался этой работой, кстати, совершенно случайно перекрестившейся с вашей, и, если уж на то пошло, мысль о ней возникла у меня после просмотра ваших выкладок… Что, съели? Или сделал бы ее через год или два. Что получилось бы? Разве от этого ценность вашей работы изменилась бы? Стала бы она хоть на грош лучше или хуже? Я вас спрашиваю?
— Нет, — сказал Дмитрий.
— А в чем тогда дело? Почему это случайное совпадение должно помешать вам иметь то, что вы по праву заслуживаете? Почему, наконец, Шумилов, который работает меньше вас и, я думаю, хуже вас…
Они оба, как по команде, уставились на него. Дубровин запнулся, но твердо закончил:
