— Ну да, — сказал он, — я понял. Можно было догадаться. Ты — вербовщик.
— Я? — округлил глаза собеседник. — Господи помилуй! Ну, Маллиган! Я что, похож на вербовщика?
— Нет. Потому я сразу и не понял.
— И до сих пор не понял, — успокоил его незнакомец. — Если ты решил, что вербовка в армию спасет тебя от полиции, то ты крепко ошибся. Спасет, но временно — до тех пор, пока гражданские власти не потребуют у военной прокуратуры твоей выдачи. Прежде, кстати, до вербовочного пункта нужно добраться. Тебя, скорее всего, не выдадут, но дело переадресуют армейскому трибуналу. А приговоры армейского трибунала… Тьфу, не к ночи будь помянуты! Ваш дублинский катарсизатор — гораздо гуманней. Кроме того, кто ты такой, парень, чтобы вербовщик таким образом с тобой возился, а? У вербовщика таких — десятки и сотни.
— Таких — нет, — сказал Дон.
Незнакомец открыл рот и захохотал.
— Ты чего? — спросил Дон.
Отсмеявшись, собеседник (дьявол, подумал Музыкальный Бык, как же его зовут?) объяснил:
— Это — одна из причин. Нам не нужны десятки. Нам нужны единицы, знающие себе цену. Я посмотрел на тебя. В деле. В пьянке. С похмелья. И я решил, что тебе можно предлагать подписать договор.
— Кровью? — понимающе сказал Дон.
— Почему — кровью? Достаточно отпечатка глазной сетчатки. Хотя, конечно, идентификация по ДНК вещь более надежная… Об этом надо будет подумать. Нет, все равно, достаточно сетчатки.
— Договор. С. Кем. И. О. Чем? — раздельно, почти по слогам произнес Дон, едва удерживаясь от того, чтобы не треснуть собеседника по шее.
— С полномочным и высокопоставленным представителем управления по кадрам ППС Западной Области СМГ. О поступлении на работу в подразделение Аякс данного учреждения.
Нет, этот день уже исчерпал все запасы маллигановского удивления на год вперед.
Поэтому Дон почти не удивился.
О пограничниках ходило много разнообразных слухов. В большую часть из них поверить было почти невозможно. Часть выглядела правдой. И вызывала раздражение, как вызывают раздражение все те, кто берет на себя роль спасителей вселенной. Но таинственный ореол вокруг погранично-патрульной службы, созданный болтовней раздраженных или восхищенных обывателей, жиже от этого не становился. Иногда патрули пили у “Поросенка”, Дон знал десяток жалостливо-героических песен. Пили вместе. Трепались. Много.
Но подразделение Аякс в разговорах не фигурировало.
— Я не космонавт, — сказал Дон. — Я в космосе ни разу не был, понимаете?