Мерзость какая!
— Ты не лезь в бутылку, — сказал тип мирно, и Дон снова удивился. Он как раз подумывал о том, чтобы в нее полезть. Как вариант.
— Я и не лезу, — просопел Дон.
— А в целом, — неожиданно сказал незнакомец, — мне понравилось твое поведение.
— Конечно, — сказал Дон. — Я был самым примерным мальчиком в своем классе.
— Можно поверить, — усмехнулся незнакомец. — Особенно после того, как ты решил пойти и сдаться копам. Головку напекло?
— Что-то вроде того, — сказал Дон, почесавши череп. — А у тебя есть другие варианты, или это все просто болтовня? И что там с моим поведением?
— У тебя есть стиль.
— Ну, это-то я и сам знаю. Ноблесс облизанный. Тут уж без стиля — никуда.
— И это тоже, — согласился незнакомец. — Ты почти понял, в чем дело. А еще мне понравилось твое желание жить. Выжить, даже если все выглядит безнадежно. Поэтому ты получил флинт.
Дон кивнул:
— И все-таки я не понимаю — на что я тебе нужен? Давай, только не увиливай. Я никогда не верил в альтруизм.
— Правильно, — похвалил собеседник. — Я подумал, что ты справишься, если тебе предложить одно дело. Одно из самых серьезных дел, существующих в мире.
Глаза Музыкального Быка сузились:
— Что-то мне эти танцы вокруг да около не нравятся. Хочешь говорить — говори, не хочешь… Пошел на хер. Спасибо, век не забуду, — но — пошел на хер.
— Я не обидчивый, — сказал незнакомец. — И по этому адресу не пойду. Нечего мне там делать. Предпочитаю женщин.
— И будет ответ? — спросил Дон.
— Конечно будет. Но хочу спросить вот что. Ты понимаешь, что в системе тебе делать нечего? Учитывая ситуацию?
— Само собой. Только…
— Погоди. Ты видишь возможность сделать так, чтобы местные копы до тебя не дотянулись?
— Нет. Если бы я не напился, я мог бы улететь с О'Доннелом, но я напился. Благодаря тебе. Теперь поздно об этом говорить.
— Хорошо. Последний вопрос — на сообразительность. Кого копы не имеют права тронуть, невзирая на все предписания всех прокуроров Дублина?
— Королеву Английскую, — хмыкнул Дон.
— Я серьезно, — сказал незнакомец.
Дон задумался. На глаза ему попалась открывшая пасть гитара, и он несколько секунд просто смотрел на нее, соображая, каким образом он станет ее чинить, где возьмет инструменты и материалы… Потом зацепил пальцами грубую ткань джинсов и с удовольствием ощутил привычную рубчатую структуру окрашенной индиго материи… Потом поднял стакан с чаем, в котором лед уже успел растаять, и только одна хрупкая льдинка билась о тонкое стекло с прозрачным, почти неслышимым звоном, и медленно исчезала… Потом за окном послышался высокий свист военного гравилета… Военного. Музыкальный Бык поднял глаза и скривился.