С того самого момента, когда он впервые увидел белую фигуру, которой не было на самом деле, которую не видел Санчо - с этого самого момента мелкие, а потом все более крупные несуразности зачастили одна за другой, складываясь в симптомы.
Ему чудилось, что его окликают по имени. Шепотом.
Он оглядывался.
Нет никого. Тени.
* * *
До срока осталось три дня.
Симптомы складывались в систематическую картину, Алонсо понимал теперь совершенно ясно, что сходит с ума. Медленно, но верно.
Свершилось то, чего он боялся с детства.
"Мужайтесь", - говорил тогда старый сеньор Карраско.
Алонсо мужался. До двадцать восьмого оставалось три дня, а он скрипел зубами и мужался; время то растягивалось неимоверно, то сжималось так, что день превращался в секунду.
Ему казалось, что за ним следят. Что его ни на миг не оставляют без внимания.
Он различал за собой крадущиеся шаги, один раз он смалодушничал, позвал Фелису и велел ей обыскать дом...
Никого, разумеется, не нашли.
Ночью тени ползали по стене, в их пляске виделось мертвое лицо отца, застывшее от горя лицо матери и мутный взгляд сумасшедшего дона Кристобаля.
Сам Рыцарь Печального Образа являлся Алонсо во сне - безумный, с тянущейся по щеке липкой дорожкой слюны.
* * *
- Хватит, - хмуро сказал Санчо. - Будет, девка, пошутили - пора и честь знать.
Сдается мне, ваш сеньор Алонсо шуток не понимает...
Фелиса удивилась:
- Да? А я как раз куклу сделала забавную, вроде как висельник, хотела сеньору за окошко подвесить...
- Хватит, я сказал...
- ...А потом быстро снять, вроде как померещилось... был висельник нет висельника...
- Хватит!
- Ладно... Не нужен висельник? Жаль. Скажешь хоть теперь-то, зачем тебе все это надо было?
Санчо взглянул на Фелису так, что та прикусила язык.
* * *
- Алонсо, - ночью Альдонса разбудила его, стонущего. - Алонсо... Это сон. Это всего лишь сон. Перестань... Что с тобой?!
Он прекрасно понимал, что с ним, но сказать Альдонсе не решился.
Болезнь разгонялась, как пущенный с откоса камень. Алонсо видел то, чего не видят другие; он видел, как опасно шатается над головой потолок, как проседают трухлявые балки.
- Альдонса... выйди из дома. Здесь небезопасно.
- Алонсо, что с тобой?!
Он сдерживался из последних сил, но болезнь одолевала, и тогда он пригласил Карраско.
- Сеньор Алонсо! Неужели?!
Юный психиатр был бледен, как тот призрак, что привиделся Алонсо в темноте гостиной; губы его тряслись, когда он осматривал Алонсо, стучал по коленкам, заглядывал в зрачки:
