И старший механик Тихон Матвеевич с ежиком седеющих волос над всегда сердитым, немного одутловатым лицом то и дело спускался в машину, слушал работу механизмов.
Любопытный человек Тихон Матвеевич. Большой любитель классической музыки. В его каюте намертво принайтовлен к столу патефон с солидным запасом пластинок.
Чуть ли не половину своих получек Тихон Матвеевич тратит на покупку новых пластинок. Любимый его разговор — о жизни и творчестве композиторов всех времен и народов.
Тусклые отсветы огня падали на полосы тельняшек Илюшина и молодых кочегаров Федина и Петрова, несущих вахту у топок.
— Ну как вахта, друзья? — весело сказал Андросов, стараясь перекричать рев вентиляции. — Входим на внешний рейд Гетеборга, скоро будем становиться на якорь.
— Да вот комсомольцы наши немного сдают! — прокричал в ответ Илюшин. — Похоже, считают: сейчас самое время на койки завалиться.
Ледокол резко качнуло, пошли вниз пламенные отверстия топок. Андросов не удержался бы на ногах, не ухвати его за руку Илюшин. Федин и Петров стояли ссутулившись, тяжело и неровно дыша.
— Комсомольцы — будущие коммунисты — сдают? Не верю! — Такое удивление прозвучало в голосе Андросова, что оба молодых кочегара распрямились. — Начальник экспедиции приказал передать благодарность Кочегарам «Прончищева» за хорошую работу!
Сперва ему казалось, что не перекричит шума кочегарки, но теперь чувствовал — котельные машинисты слушают его слова.
— Шторм сходит на нет. Еще немного поднапрячься — и победа!
— Есть поднапрячься! — сказал Петров, выпрямился, пристально всматриваясь в стекло водомерной колонки. Федин промолчал, но его движения тоже стали собраннее и точнее.
Капитан третьего ранга навестил других кочегаров, потом шел по стальным площадкам машинного зала, мимо распределительных досок и огромных масляно блещущих, бесшумно вращающихся коленчатых валов.
Звонили сигналы сверху, вспыхивали разноцветные лампочки.
На пути снова встретился Андросову старший механик Тихон Матвеевич в синем выцветшем комбинезоне, охватывающем его тучное тело. Спокойный, как обычно, будто не замечающий ни качки, ни горячего воздуха, от которого жаркий пот давно уже заливал глаза.
Но и Андросов заставил себя почти забыть о морской болезни. Останавливался то здесь, то там, рассказывал о ходе буксировки. Старался каждому сказать несколько подходящих к моменту, ободряющих слов.
«А как дела там, наверху, пока нахожусь здесь?» — подумал, обойдя наконец все машинное отделение.
