– Когда это вы успели полюбить индейцев?
– Я не люблю их, и вы это прекрасно знаете, – холодно парировала Кэтлин, и щеки ее покрылись гневным румянцем. – Но я не собираюсь стоять рядом и смотреть, как вешают невинного человека.
Эта вспышка поразила Абнера и ее отца. Никто на ранчо не любил индейцев, а больше всех – Кэтлин, а теперь встала на защиту одного из них.
Кэтлин сама не понимала своих чувств. Она спрыгнула с лошади и пошла к вороной кобылице, которая безмятежно щипала сочную траву.
– У кобылы течка, – объявила Кэтлин. – Должно быть, Рэд учуял запах. Он уже не в первый раз убегает к кобылицам.
Крадущийся Волк затаил дыхание, зная, что в следующее мгновение решится его судьба. Бренден подъехал к вороной кобыле. На мгновение он забыл об индейце, не скрывая своего восхищения. Это была самая прекрасная лошадь, какую он когда-либо видел! Ее шкура была словно черный бархат, а строение – почти безупречным. Им внезапно овладело желание завладеть этим прекрасным животным. Кобыла будет принадлежать ему, как только они избавятся от индейца.
– Папа?
Голос Кэтлин вернул его к действительности.
– Да, у кобылы течка. Вешайте его, и пошли домой.
Кэтлин недоуменно посмотрела на отца.
– Ты шутишь?
Бренден взглянул на тавро на бедре лошади.
– На ней техасское тавро, две букв «Д», – объяснил он, – а я никогда не слышал, чтобы индейцы, хоть из Техаса, хоть откуда-нибудь еще, клеймили свой скот. Очевидно, он украл ее, и, представься ему такая возможность, украдет и наших лошадей.
Эти слова отняли у Крадущегося Волка последнюю надежду. Черный Ветер и вправду украли, и сделал это Киллиан. Крадущийся Волк рассмеялся бы, если бы все не было так серьезно.
– Продолжайте, – сказал Бренден. – Лютер, забери кобылу.
Он бросил взгляд на индейца и добавил:
– Тело оставьте тут. Может, это отобьет охоту разбойничать у других краснокожих.
– Папа, не смей делать этого! – произнесла Кэтлин, схватив отца за руку. – Нельзя вешать человека только за то, что он, возможно, украл лошадь. Даже если он и украл эту кобылу, то не у нас. Ты не имеешь права быть и судьей, и присяжным, и прокурором.
– Черт возьми, Кэтлин, на западе легче бы дышалось, если бы всех индейцев убили и закопали, и ты это знаешь.
О да, она согласна с отцом всем сердцем, но нельзя позволить, чтобы он повесил этого индейца. Она не могла объяснить, почему даже мысль о смерти индейца казалась ей такой невыносимой.
– Убийство этого индейца не вернет Арло и Моргана, – тихо сказала она.
