Эта научная работа затем плавно перешла в тему моей кандидатской диссертации, которую я защитила по окончании аспирантуры. Ко мне в качестве помощника в аспирантуре была прикреплена студентка из Камбоджи Хак Пхадетх. У неё было двое детей: девочка пяти лет и мальчик трех лет. Пхадетх прекрасно овладела техникой наложения сосудистого и кишечного швов. Я всегда с восхищением смотрела на её тонкие ловкие пальчики. Трудолюбива была, вынослива и настойчива. Сотрудники лаборатории по пересадке органов и тканей, когда она уехала из страны, всегда улыбались, когда вспоминали наш тандем. Я около метра восьмидесяти и Хак - худенькая девочка-подросток идем в операционную. Я стою, наклонясь в три погибели над операционным столом, а она на высокой подставке с трудом достает до операционного поля. Всегда слышался её неповторимый с акцентом голос, который звал меня: "Вала". Когда она уезжала - сначала во Францию, а потом на родину, в её багаже было 5 ведер-контейнеров с заспиртованными кишечными трансплантатами. Хак собиралась на родине продолжить научную работу.
Но судьба распорядилась иначе. Ее расстреляли вместе с мужем и детьми полпотовцы в китайском посольстве, где они укрывались. Ее муж был одним из руководителей противополпотовского движения. Я долго не верила в смерть Пхадетх и ждала от неё известий.
Университет был сложным организмом, в котором в разных ритмах уживалось многонациональное его населения. Я не помню, чтобы студенты дрались друг с другом. Не было войны и между отдельными землячествами. Это было настоящее содружество стран и народов, это было мирное сосуществование. Очень хорошая модель для развития земной цивилизации.
В годы учебы в аспирантуре я работала хирургом в приемном отделении 4-й градской больницы, а потом травматологом в травмпункте. Я была единственной беспартийной на потоке среди русских. Поэтому после окончания университета с красным дипломом получила свободное распределение, а не была оставлена при университете. Помню, как, голодная, иду по "аллее жизни", так называли путь от морга до роддома на Большой Пироговке, после очередной неудачной попытки устроиться на работу. Без прописки не брали. Навстречу мой куратор по аспирантуре. Поздоровались, и он, не спрашивая ни о чем, достает из внутреннего кармана пальто сотенную и протягивает мне. Видимо, у меня вид был ещё тот. И говорит: "Отдашь, когда будет". Эта сотенная для меня была тогда больше, чем просто денежная купюра. Все мне сочувствовали на словах, но практическую помощь оказала только один человек.
