- Дом два по Качал… эй, ты куда это?!
Она вскочила, догнала Олега и схватила его за плечо, впившись в него пальцами что было силы. Тот успел дойти до дверей прихожей, но остановился, не решаясь вырваться из отчаянной и болезненной хватки Татьяны.
- С ума сошел! Он же тебя убъет!
- Я с этой гадиной сам…
- Сам!… Ты же не знаешь, с кем связываешься! Ты же сумасшедший просто! Он даже говорить с тобой не станет, натравит свою кодлу и они тебя изувечат! Там один Генка Вершинин чего стоит! Он айкидо с детства занимается, еще в седьмом классе как-то на спор сразу двух взрослых мужиков избил, руку Славику из девятого "Б" сломал, а Славик - штангист, разрядник… Да послушай же ты!…
Она все же удержала его, заставила сесть на диван и долго уговаривала не горячиться, взять себя в руки и воздержаться от глупостей. Похоже, она здорово испугалась его порыва и теперь жалела, что рассказала ему все, не утаив никаких деталей.
- Я сама разберусь, - говорила Таня, сжимая его руку, будто боялась, что он сейчас вскочит и снова бросится в прихожую. - Я все решу, Олежа. Правда решу. Ты только не дури, ладно? Там же Ринат и этот отморозок, Бритый. Толик - не в счет, он тряпка, Лоб о него ноги вытирает, как о коврик в прихожей, а вот сам Сергей с ножом ходит. Но хуже всего - Гена… Я все сама решу, правда. Он со мной ничего не сделает, не заставит. Я ему не кукла-марионетка, я свободный человек. И нас он тронуть тоже не посмеет. А если даже родителей моих к этому делу припряжет, то я скорее с родителями поссорюсь, чем его комнатной собачкой стану… Ты мне веришь, Олежа?
- Верю… Я всегда буду тебе верить. Я тебя люблю, Танечка.
Ее глаза широко распахнулись, а губы странно задрожали. Слова были произнесены так обыденно, так спокойно, что она едва не пропустила их мимо ушей. Лишь секунду спустя смысл этих слов достиг рассудка и рассудок помутился на миг, а сердце сбилось с ритма, дернулось в груди, замерло, а затем сразу забилось чаще.
Таня не решалась посмотреть Олегу в глаза, боясь ошибиться, но его взгляд притянул и разом парализовал все чувства, кроме одного… Этот взгляд не мог ей лгать, он вообще не приучен был лгать, этот взгляд серых с прозеленью глаз, слегка наивный, иногда веселый, но чаще подернутый дымкой печали… в редких случаях умевший обретать стальную твердость, которой мог бы позавидовать и Лобов. Взгляд обещал ей покой и защиту…
…И она потянулась навстречу ему, доверчиво бросилась в серо-зеленую глубину, как в прозрачное лесное озеро - не зная дна, не задумываясь о температуре воды, желая лишь одного: погрузиться в эти спокойные воды, раствориться без остатка в их свежести и чистоте, отречься хоть на мгновение от мирской суеты и насущных проблем… перестать быть собой, умереть… и возродиться вновь…
