— Ты меня утомляешь, Ландри, — произнес Вальвер; нельзя было с уверенностью сказать, шутит он или говорит серьезно. — Будем надеяться, что твои черные дни прошли. И будем надеяться, что мне тоже повезет.
— Непременно, сударь. Я уже говорил, и повторю еще раз: удача улыбнется вам, причем гораздо скорее, чем вы думаете. Вы еще попомните мои слова.
Он говорил таким уверенным тоном, что Вальвер, сам того не замечая, вместо того чтобы как обычно отшутиться, мечтательно вздохнул:
— Да услышит тебя Небо.
— Оно услышит меня, сударь. Вы даже не подозреваете, как скоро вы поймаете свое счастье и разбогатеете. Не сомневайтесь, сударь, — почти пророческим тоном заключил Ландри Кокнар.
На этот раз Вальвер ничего не ответил. Только очередной раз вздохнул. Отчего легкое облачко грусти тенью пробежало по его лицу? О, ничего особенного! Просто до сих пор он никому не говорил о своей любви, но теперь, когда рядом с ним находился симпатичный ему человек, который, как подсказывал ему внутренний голос, был Одэ безгранично предан, юноша сгорал от желания посвятить его в свои сердечные дела. Однако наш герой был необычайно робок. Он очень хотел поведать Ландри Кокнару о своих любовных страданиях, но никак не мог побороть смущения. Как он ни подбадривал себя, заветные слова упорно не желали срываться с губ. Вот если бы Ландри заговорил первым! Он даже начал сердиться на своего слугу за то, что тот не догадывается протянуть ему руку помощи, за которую он бы мгновенно с готовностью ухватился. В самом деле, как мог. мэтр Ландри проникнуть в столь тщательно оберегаемую тайну? И, следовательно, как мог он заговорить о том, о чем даже не догадывался? Вот отчего Вальвер тяжело вздохнул. И вот почему с логикой, присущей исключительно влюбленным, он все больше злился на своего слугу, который никак не хотел начать разговор о том, о чем знал только один Одэ.
Итак, Одэ де Вальвер вздыхал все тяжелее, а Ландри Кокнар рассказывал ему все новые и новые случаи из своей бурной жизни. Впрочем, Одэ не слышал его. Сначала Ландри Кокнар не обращал внимания на вздохи хозяина, но те становились все сильнее и громче, и в конце концов мэтр Ландри вынужден был замолчать.
Кокнар принадлежал к той породе людей, которые всюду чувствуют себя одинаково уверенно. В маленьком жилище Вальвера он уже вел себя, как дома. И пока Вальвер расхаживал взад и вперед, оглашая воздух жалобными вздохами и стонами, он, не дожидаясь приказаний, бодро принялся мыть и скоблить все вокруг, как подобает истинному поклоннику чистоты. Со своим хозяином, которого он знал всего несколько часов, он обращался так, будто служил у него по меньшей мере, лет десять.
