- Мы наблюдаем их глюк? Ну ты даешь, отец, - хохотнул Леонид.
- Эзотерик. Точно Азатот!
- Одного не соображу, - задумчиво проговорил Азотов, отворяя дверь в дом. - Откуда у них арманьяк, если отравились бормотухой?
- Ну, это как раз не вопрос, - бодро сказал Леонид. - Все мы временами выдаем желаемое за действительное. Хлебали твои туристы «коленвал», а как мозги у них вконец разжижились, так и стали думать, что благородный напиток потягивают. Засим вывод: замечательно, что та бутылка разбилась. Тем более, - он взгромоздился на табурет, - что у нас имеется «Путинка». И, слава Богу, не одна. Ты как, созрел для следующей порции?
Азотов глянул на наручные часы, сверился с настенными, пробурчал «два часа двадцать семь минут» и отчаянно махнул рукой:
- Разливай!
Когда приговорили вторую, стрелочника начало неудержимо клонить в сон.
- Ты, отец, не противься природе, - уговаривал Леонид, подсовывая ему под щеку свернутый плащ. - Давай, часок вздремни, а я твою стрелку постерегу.
- Ты не думай, что я слабак, - бормотал Азотов, не разлепляя век.
- Отвык маленько. Я ведь один-то не пью, потому и…
- Да я понимаю. Не волнуйся, отдыхай. Когда время подойдет, разбужу.
- Разбудит он! А я не нуждаюсь! У меня библио… биологический будильник вот тут. - Азотов приоткрыл один глаз, постучал пальцем по макушке. - С хромо… хронометром на стене секунда в секунду связанный. Но если в четыре сорок две пойдет несуществующий, Лёнька… Если только пойдет! - Он воздел указательный палец, грозно покачал им - и отключился.
Леонид глянул на свою «Омегу», сверился с настенными часами. Вовкины ходики безбожно врали. «Хронометр… » - пробурчал он ехидно, покачал головой и установил стрелки максимально верно. Потом накинул на плечи побелевший от старости боцманский кожушок Азотова и, поманив колбасным огрызком Жулика (одиночества он не терпел), вышел из дома.
Рельсы были покрыты мельчайшими капельками воды. От недавно уложенных шпал резко пахло креозотом. Возле механизма перевода стрелки покачивалась на одной ножке «хохотушка». При взгляде на нее создавалось отчетливое ощущение, что она до чертиков озябла, нахохлилась и съежилась.
- Иди сюда, скотина, - ласково позвал «хохотушку» Леонид. - Иди, согреем теплом живых сердец. Жулик, ты не возражаешь?
Жулик не возражал, против была сама тварь. Она отскочила на десяток метров, издала хриплое «хе-хех-с!» и снова встала на одну ножку.
- Ну и зря, - обиженно сказал Леонид. - Ведро ты ржавое.
