Честно говорю:
– Никак. Фактически его нету.
– Согласен. Я тоже в эту категорию ни фига не верю. А что есть?! – горячо так спрашивает.
Отвечаю как можно спокойней, пытаясь проснуться:
– Есть движение. В пространстве.
Его прямо несёт:
– Не спорю. Время – чисто мулька, пустышка! Но меня одна улика задирает. Необратимость. Типа, назад нельзя отыграть! Понимаешь?
Закуриваем. Спрашиваю:
– Что будем делать? Вопрос ребром ставить?
Но Суперу не до шуток. На днях он ненароком изменил ненаглядному главбуху с бывшей своей Настей по вызову, в чём круто раскаивается. Главбух вот-вот узнает всё. А характер её таков, что за этим неизбежно последует крах большого личного счастья. А заодно и всей бензиновой монархии.
– Но дело даже не в этом, – поясняет Супер. – Вот смотри. Самолёт из Москвы в Варшаву, допустим, летит два часа. Разница во времени – тоже два часа. Во сколько вылетел, во столько и прилетел! Мы с тобой в полёте кукуем, «Хеннесси» пьём, за жизнь решаем, а время никуда не уходит. Так? Теперь, прикинь, если мы вылетаем в Штаты – там вообще 12 часов разницы! И получается, если долго лететь строго на Запад – на сверхзвуковом, по кругу, почти без остановок, мы эту «необратимость» в гробу видали! Понял?
Он снова закурил и помолчал.
– Я давно хотел такой эксперимент, всё некогда было. А теперь, сам видишь, нет выхода. И с кем я, кроме тебя…
– Когда летим? – спрашиваю.
Его глаза увлажнились:
– Старик… Я всегда знал – ты меня поймёшь!… Сегодня же! О деньгах и визах не думай. Чартеры куплены, керосину – море. Всё есть. Сможешь? Только паспорт захвати. В час я за тобой заеду.
Еду домой за паспортом, звоню на работу Веруне, любимой начальнице:
– Не теряй меня. Я немного задержусь.
– Ладно. Когда появишься?
Чуть не ответил: «Вчера. Или позавчера».
– Не забудь, что у тебя сегодня вечером встреча с Селиным. Лариска уже статью написала…
Погода стоит более чем лётная. Как только набираем высоту, Супер открывает бутылку «Хеннесси» и предлагает порешать за жизнь. Пить отказываюсь – рабочее время всё-таки. Но порешать придётся, никуда не денешься.
– Вот скажи, – начал Супер, – почему я без Елены жить не могу, а сам по Настьке скучаю?
Я задумываюсь. «Лететь, – думаю, – долго. Успею выспаться». Меня терзал хронический недосып. Супер не унимался. Его терзал сакраментальный вопрос: может ли порядочный, верный мужчина, типа него, любить сразу двух женщин? Я напрягся и выдал нечто сокровенное:
– Саш, я подозреваю, человек может всё.
