— Пусть под нарами спит.
— А если пойдет гулять и Тане лицо поцарапает?
— А я с головой застегнусь, — раздалось из-за печки.
Иван Иванович закряхтел и встал. Зажег керосиновую лампу. Вытащил из-под стола тяжелый ящик, обитый по углам тонкими жестяными полосками. В нем лежали камни, похожие на куски льда. Он осторожно их вынул на стол. Острые грани минералов играли едва уловимым сиреневым светом.
— А ну, подай сюда зверюгу.
Петька нырнул под нары и выволок ночного пришельца. Медвежонок не сопротивлялся, только бессмысленные глазки округлились от страха. Петька запихал медвежонка в ящик. Крышку прикрутил металлическими полосками, а чтоб маленький топтыгин мог дышать — оставил узкую щелку. Медвежонок через нее понюхал Петькины руки, зевнул. Уютно лег и закрыл глаза. Лампу потушили. Вскоре он услышал тихое посапывание уснувших людей. Встал на задние лапы, передними уперся в крышку и напружинился. Жестяные полоски раскрутились. Бесшумно выпрыгнув на пол, медвежонок ушел за печку, лизнув в нос Таню, забрался в откинутый меховой башлык и сразу заснул. Только подрагивало ухо, ловя шум приближающегося большого ненастья.
Перед рассветом моросящий дождь перешел в ливень. Мотались кроны вековых деревьев. Трещали ветки, летела листва. Кусты гнулись, как трава, и хлестались о мокрую землю. Слышался грохот. В нагромождениях хребта рушились подмытые старые скалы. Робкие ручейки мгновенно превратились в клокочущие пеной потоки. Вода ворочала камни, несла смытые с крутых склонов деревья.
Временами просыпаясь, Петька слышал, что где-то наверху, кажется совсем рядом, кричала неизвестная птица. Порой тревожный крик надолго сливался с шумом деревьев и ливня, и Петька снова засыпал. Гибнет, наверное, мелькала у него мысль.
Пробудились Таня с Петькой поздно. Дождя не было. Только ветер мягкими волнами гладил тайгу, словно успокаивал. Оделись, побежали к палатке. Здесь было наводнение. Березовые заросли и кусты уже скрылись под водой. Пенный поток, грохоча камнями, несся в пяти шагах от палаток. Геологи под командованием Васьки Жухова работали за складом. Звенели кайлы, мелькали лопаты. Сооружался земляной вал вокруг склада.
— Ой, однако, погода, — сказал Додоев Тане, — вместо охоты в зимовье прятался немножко, а утром сюда шел.
— А где Линда?
— Линда шибко хитрая, вчера еще удрала к старухе на пристань. — Он раскурил трубку. Хнешно, такой погоды и волк испугается. Сколько живу, а два раза только вижу такой дождь. Теперь реки совсем сдурели. Все свои хитрости на берег выбросят, как хозяйка, у которой в чуме непорядок. Такое на Аное было. Вода сошла, я сундук нашел с тряпками, гнилое все, а старуха моя кандалы нашла. Ржавчина на них толстая была, как твердый мох. Обколотили ее, а там медная картинка — птица царская: орел с двумя головами.
