– Ну? – опять подхлестнула эльфка. – Дальше.
– Но если б такому охотничку подвернулась бессмертная, сколько же сил он смог бы из неё выпить!..
– И куда ты ведёшь, родной?
– Не догадываешься?
– Н-не… могу сказать.
– Милая моя, маленькая, – сказал Светлан задушевно. – Я по сию пору легко ловлюсь на враньё, хотя столько раз обжигался!.. Рефлекс такой, понимаешь? Когда сам не умеешь врать, и от других не ждёшь особых талантов. Зато я умею думать, анализировать, сопоставлять – как у нас говорят, «крепок задним умом».
– И что же ты надумал этим… гм… задним?
– Что ты… э-э… темнишь.
– Кажется, ты решил мне польстить? – поинтересовалась Лэлли с улыбкой. – По-твоему, я способна преодолеть эльфскую ограниченность и сфантазировать ложь?
– А кто говорил о лжи? Конечно, ты сказала правду, только правду… но не всю.
– Ну-ну, – подбодрила она. – Я слушаю!
– Когда риск перевешивает мотивы, предприятие называют авантюрой. Но вы, эльфы, кто угодно, только не авантюристы, иначе жили бы не дольше людей. А ума у вас хватит, чтобы не промахнуться в оценках, – вы умеете взвешивать.
– И?
– Ты слукавила, малышка: любознательность – вовсе не единственная причина, из-за которой ты сунулась в подземелье. Даже не главная. Не хочешь нас просветить? Поверь, мы не из тех, кто обманывает доверие.
– Да знаю я, – вздохнула девушка. – Разве в этом сложность?
– Если люди… э-э… сапиенсы нравятся друг другу, что может помешать взаимопониманию? – спросил Светлан. – А если даже не поймём чего-то, примем за аксиому – просто потому, что это исходит от тебя.
– Ну хорошо, – решилась Лэлли. – Но тогда я зайду издалека.
– Да ради бога!..
– Ты спрашивал про гоблинов: отчего они сделались такими. Тенденции-то у них наметились в самом начале, когда встали на тропу ненависти. А на войне, как знаешь, не обойтись без жёсткой централизации и фанатичной идеологии, враждебной к инакомыслию.
– Артур знает, – отбрыкнулся он. – Я-то всерьёз не воевал, слава аллаху.
– Самые активные, конечно, стали во главе, образовав касту жрецов. Ну, а среди них, как водится, выделился один – наиболее беспощадный, неразборчивый в средствах, одержимый…
– Царь-жрец?
– Да. И зовут его Мифей.
– Зовут? – удивился Светлан. – То есть он по сию пору заправляет тут?
– Может, за это время он и менял тела – но не свою суть. Уж она осталась прежней, а если изменилась, то не к лучшему.
– Сказка про Дракона, – сказал он.
– Что?
– Есть места, способные переделать под себя любого, кто туда сунется. Вот и тянется череда двойников. И пока не сломаешь систему…
