- Да, да... Расскажи непременно! - прошептала Анна, выронив из рук французский томик, который мягко упал на ковер.
Анна с боязливым любопытством смотрела на Лунина, и он смущался, не зная, как начать.
- Мне так трудно, так трудно, - сказал Лунин. - Ты, может быть, заметила, Анна, что я мало работаю теперь и наши отношения с тобою как будто не те, что раньше... Или нет? Или я ошибаюсь?
Анна с тоской посмотрела на Лунина:
- Не знаю, не знаю...
- Ты не знаешь? Припомни историю нашу, Анна... Я встретил тебя в Петербурге, когда муж твой был на Алдане. Я влюблен был тогда. По правде сказать, у меня слепая тогда была страсть. Может быть, это единственное настоящее, что дано людям узнать на земле...
- О нет! Нет, - сказала Анна. - Страсть - убийственна, губительна... Неужели недостойны мы иного?
- Вот я об этом и думаю, Анна. Мы были влюблены. .. Что случилось потом? Я убил твоего мужа... Странно. Я не мучаюсь тем, что убил человека. Я помню лицо его. Пустые глаза и как будто приклеенная борода... Совесть, Анна, не мучит меня, но что-то иное меня тревожит... Но что? Что? Я сам этого не знаю...
Анна побледнела. Она лежала с закрытыми глазами и чутко прислушивалась.
- Я себя потерял, Анна, мне жить страшно. Понимаешь? Как-то мир дробится вокруг меня. Вот эти краски мне приятны, вот эти нет... Вот эта мелодия созвучна сердцу, вот эта нет... Но почему это? Почему? Прости меня. Анна, я говорю нескладно и несвязно, но для меня во всем этом есть связь. Я хочу сказать, что я не умею любить и, значит, жить не умею...
- Ты не любишь меня?
- Люблю, люблю, но не так, как надо. Я не знаю, как надо, но любовь моя - недостойная, несовершенная любовь...
- Я, кажется, понимаю тебя, Борис. И я люблю недостойно. Что значит любить? Значит, увидеть человека лицом к лицу, а мы видим душу того, кого любим, как в зеркале, как в гадании... Я люблю тебя, Борис, но я не знаю тебя... Боже мой! Как страшно это! Как страшно...
- Я так ценю тебя, Анна. Ты прекрасна. Но ты сама по себе, а я один, один...
- О, как мы одиноки!
- Да. Мы любим слепо... И вообще нет ничего прочного в нашей жизни... Все проходит, все течет в причудливой смене звуков, красок, мыслей... Сегодня меня волнует запах моря, завтра я влюблен в облако, которое загорелось странным огнем на вечерней заре, но все это как сладостный бред, а иногда мучительный бред.
- Да, ты правду говоришь. Да, Борис, и я чувствую, что все - туман, туман. И я не знаю, где мое я. Я вот играла сегодня Ребекку12, и я верила, что это жизнь, то есть почти верила. Понимаешь? Все смешалось. Я иногда в комнате одна стою перед зеркалом и говорю: "Анна Томилина, Анна Томилина". И это так странно звучит, Борис.
