Андроникашвили часто встречался с Дау, любил его и понимал, как никто. В его воспоминаниях есть очень меткие заключения:
«Ему сопутствовал успех в науке. Состояние творчества было его постоянным состоянием. Творчество же он считал наивысшей радостью человека. И эта радость постоянно его сопровождала. Вот почему за несколько лет творческой дружбы с ним я видел его только в хорошем настроении, только весёлым. Помню не более двух исключений: он был огорчён, когда его не пригласили на правительственный приём в честь 225-летия Академии наук СССР, когда в Москву приехало много иностранных гостей. Второй случай был связан со снятием с поста директора института Петра Леонидовича Капицы. Дау в эти дни был очень расстроен и растерян.
«Авторитеты» для него ничего не значили. Ни президенты Академии наук, ни академики, ни министры. Всем людям он стремился дать соответствующую оценку, при этом часто ошибался».
Николай Евгеньевич Алексеевский какое-то время жил в одной квартире с Дау. Это была квартира номер восемь во дворе Института физических проблем. Однажды Дау сказал своему соседу, что экспериментаторы потому неправильно ставят эксперименты, что плохо знают физику. Закончил Дау следующими словами:
– Господи, прости им, ибо не ведают, что творят!
Когда ученик начинал путаться, излагая содержание работы, запинаясь на словах «Если бы…», Ландау обычно вставлял:
«Если бы у моей бабушки были усы, то она была бы не бабушкой, а дедушкой».
– Всё, что в химии научного, это — физика, а остальное — кухня.
– Мы-то с вами знаем, что математика XX века — это и есть теоретическая физика.
– Не сомневайтесь в великих возможностях физики. Физика может объяснить любое увиденное в жизни явление.
– Подобно тому как все хорошие девушки уже разобраны и замужем, так и все хорошие задачи уже решены.
– В настоящее время образование необходимо для всякой профессии. Необразованный человек всегда будет чем-то второго сорта.
– От безделья успехов не будет. Можно быть хорошим специалистом, не питая любви к своей специальности. Но это не относится к науке и к искусству. В науке и искусстве, если к ним не лежит душа, можно быть только посредственностью.
– Нельзя забивать голову ерундой. Чем больше научного мусора будет засорять вашу голову, тем меньше останется места для верных представлений.
По умению мгновенно, а иногда и заранее найти ошибку в работе Ландау не знал себе равных. Он мог, не теряя ни секунды, найти истину в море заблуждений, говоря при этом: «Глупостей много, а разумного мало».
