- А ведь она гордая, - сказал Герт. - Как это хорошо. Как хорошо.
Подошла Аглая и увела куда-то Наташу.
- И откуда эта гордость? Откуда?
- Да разве вы не видите, она - сумасшедшая, - сказал Герт серьезно. Сумасшедшая, как и мы. И все, кто не спит в эти белые ночи, сходят с ума. Скажите вон тому лакею или вот этому генералу, что сейчас начнется светопреставление, и они поверят в это просто и охотно и, быть может, не испугаются: сумасшедшие боятся только обыкновенного, обыденного.
- Пожалуй, что так, - согласился Гребнев. - У этой проститутки есть какая-то идея не нашего порядка.
- Какая проститутка? Какая идея? - сказала актриса Герардова, подходя к их столику вместе с художником Ломовым и его женой, певицей из Мариинского театра.
- Вот с нами сидела египетская царица Клеопатра, - сказал, улыбаясь, Гребнев. - Герт в нее влюбился.
- Ах! Как это хорошо, - сказала Герардова, всплескивая руками. Познакомьте меня с ней: я никогда не разговаривала с этими дамами. А мне так хочется. Так...
- Пожалуй. А вы ничего не имеете? - обратился Гребнев к жене Ломова, высокой полной блондинке с крупными мужскими чертами лица.
- Очень хочу. Мне, впрочем, не в первый раз с ними знакомиться. Недавно были мы с ним в "Буффе"6, - сказала она, указывая на мужа. - Так за наш столик несколько девиц село; все не верили, что я мужняя жена.
Все засмеялись.
Потом пригласили Наташу и пошли в отдельный кабинет пить шампанское.
Ломов ухаживал за Герардовой, Гребнев - за Ломовой, а Герт стал на колени перед Наташей и говорил:
- Вот на вас строгое черное платье, и я схожу с ума от счастья, потому что вы, божественная, позволяете мне стоять на коленях около вас и касаться вашей руки. Вы настоящая женщина, и каждое движение ваше царственно, и глаза ваши прекрасны и безумны. Что за вздор, что женщину можно купить. Женщину купить нельзя. И если бы я мог усыпать золотом всю дорогу от "Парадиза" до твоего дома, божественная Клеопатра, то и тогда бы ты не подарила мне своей любви.
- Вот это правда, - сказала Наташа, - но все-таки ты мне нравишься, кудрявенький.
И она провела своей рукой по волосам Герта.
- Герт влюбился, - хлопала в ладоши Герардова, - Герт влюблен!
Потом она наклонилась к Ломову и шепотом спросила:
- А это не опасно, что мы так вместе: у этой Клеопатры нет сифилиса?
- Тише, тише, - испугался Ломов. - Замолчите, Бога ради.
- Эй, барыня, - сказала Наташа, - выпьем за твое здоровье!
Герардова покраснела и протянула свой стакан, чтобы чокнуться.
