Майкл пожевал губами и задумчиво поднял глаза к потолку. Нойштадт молча смотрел.
— Ну что ж, давайте поблагодарим мистера Нойштадта за отлично выполненную работу и… Вазерли, я думаю, у вас теперь есть все необходимое.
Полковник Вазерли встал, склонил голову в коротком поклоне и молча покинул кабинет. Некоторое время после того, как за ним закрылась дверь в кабинете главы «Макнамара инкорпорэйтед», висела неспокойная тишина, а затем Нойштадт тихо произнес:
— Мистер Макнамара, можно задать вам вопрос?
Хозяин кабинета опустил взгляд и, направив его на собеседника, молча кивнул.
— А зачем вам это?
Макнамара несколько мгновений обдумывал вопрос, а потом пожал плечами и ответил вопросом на вопрос:
— А вам?
— Мне? — Нойштадт криво усмехнулся, — ну… это просто. Я НЕНАВИЖУ этих людей. Их убогую веру, их кроличье желание размножаться. Их муравьиную привычку жить разновозрастной кучей. Их пренебрежение к индивидуальности и правам личности. Они оскверняют все, во что я верю, — право личности на самореализацию, абсолютную свободу самовыражения, мое эстетическое чувство, наконец. — Во время этой тирады Нойштадт пришел в такое возбуждение, что в конце ее даже возмущенно зашипел. Макнамара понимающе кивнул.
— Да-да, припоминаю… ваш Манифест… по-моему, вы писали, что именно из-за этого не собираетесь вступать в брак.
Нойштадт гордо склонил голову в величественном жесте согласия.
— Да. Брак — это путы на ногах свободного человека. Так же как и дети. Я готов жить с женщиной абсолютно свободно, не принимая на себя никаких обязательств и оставляя за собой право прервать наши отношения в любой момент, когда почувствую, что они стали мне в тягость. Так же строятся мои отношения и с мужчинами. Но при этом я оставляю за ними право на такое же отношение ко мне…
Макнамара вновь согласно кивнул, припомнив при этом, правда, ту мутную историю с мальчиком, которой были полны все газеты около пяти лет назад. Нойштадта тогда обвиняли в том, что он нанял киллера для своего бывшего любовника, бросившего его. Того, кажется, звали Карел, и он был с Земли, из маленького городка в Центральной Европе. Нойштадт подцепил его во время своего очередного лекционного тура. Подцепил, вывез с Земли, открыл перед ним весь огромный мир, а паренек, возможно даже под влиянием его, Нойштадта, собственных лекций, решил, что ничем тому не обязан. И что имеет полное право на личную свободу. Ну и нарвался… Впрочем, полиция так ничего доказать не смогла. Улики были слишком зыбкие. А Нойштадт развернул целую бурю в прессе, размахивая своими воззрениями как сигнальными флагами и вопя, что уж он-то, с его-то убеждениями, никоим образом не стал бы хоть как-то препятствовать своему Карелу и уж тем более мстить ему столь чудовищным образом. И вся эта кампания в прессе предпринята его врагами с целью дискредитировать его самого… Но у Майкла были свои источники, и он знал, как все обстояло на самом деле. Более того, в его домашнем сейфе хранилась кое-какая информация, позволявшая прижать Нойштадта, в случае, если тот решит попытаться провернуть свои взбрыки относительно абсолютной свободы истинной человеческой личности с ним, Майклом Макнамарой. Впрочем, пока тот не вызывал особых опасений, то ли действительно считая Майкла соратником, разделяющим его мировоззрение, то ли просто чуя, что с мистером Макнамарой лучше не ссориться.
