Уже перед отлетом, прощаясь с Бергером, Полубой попросил того выяснить, как дела у Небогатова.
Бергер пожал плечами:
— Чего выяснять-то, и так все известно.
— А чего ж молчал? — рассердился Касьян.
— Обрадовать тебя нечем было, вот и молчал. — Бергер вздохнул. — Хандрит Кирюха. Тяжко ему, молодому, в сущности, офицеру, выходить в отставку по здоровью. Он же у нас всегда был очень амбициозным. А теперь… — Бергер вздохнул, — ты ведь знаешь, ему прилично досталось. Если бы не твой лейтенант, Кирилл ни за что не ушел бы с «Дерзкого».
— Может, ему при штабе флота дело нашлось бы? — неуверенно предположил Полубой.
— Ты представляешь Кирилла при штабе? Я — нет. Есть у меня некоторые соображения, но вот захочет ли он, при своей щепетильности, заняться тем, что мы хотим ему предложить… Ладно, пусть у тебя сейчас голова об этом не болит — Кирюху я не брошу. Ты думай о том, что тебе предстоит. Надежен ли Сандерс, сможете ли вы, практически вдвоем, почти без прикрытия, сработать как надо?..
Полубой отложил обглоданную кость и взглянул на Ричарда. Да, теперь Касьян был уверен, что тот не подведет, а его отставка — не более чем тактический ход. Он бросил в рот кусок ароматного, хорошо прожаренного мяса и задумался.
— Прикидываешь, о чем можно говорить со старым приятелем, а о чем — нельзя? — спросил Сандерс.
Касьян насупился. Вот ведь незадача… ну что за игры? Одно дело делаем, а все равно друг от друга таимся, будто тати. С другой стороны — такова жизнь. Тем более что союз этот пока (даст бог, пока) всего лишь временный. Так что государственные тайны никто пока не отменил.
— Дик, ты знаешь, я не шпион. Я — диверсант и поэтому не буду состязаться с тобой в риторике. Если что-то мне говорить не разрешили, я промолчу, а ты, уж будь любезен, не пытайся вызвать меня на откровенность.
— Ладно, договорились. Не больно-то мне и нужны ваши имперские секреты.
— Даже о новых орудиях? Ну, на которых два месяца назад погорел ваш «крот» в штабе Третьего флота? — невинно спросил Полубой.
— Так это ж совсем другое дело! — воскликнул, воодушевляясь, Сандерс. — Хочешь много денег, баб и водки — рассказывай!
Риталусы приподняли головы, удивляясь внезапному громогласному смеху, прозвучавшему в унисон: Полубой грохотал, всплескивая руками и утирая слезы, Сандерс рассыпал ехидный смех, мотая головой и тыча пальцем в сторону приятеля.
Отсмеявшись, он предложил Касьяну добавки, но тот отказался.
— Тогда к делу.
