Моя сестра, конечно, не была посвящена во все эти события и не понимала, почему, такой веселый прежде, я стал теперь задумчив и печален.
Иногда, застигнутый врасплох в своей печали беспокойным взором отца, я брал его руку и пожимал ее, как бы безмолвно прося прощения за неприятность, которую я помимо своей воли ему причинил.
Так прошел месяц, но больше я не мог этого выносить.
Воспоминание о Маргарите меня постоянно преследовало. Я слишком любил эту женщину, чтобы вдруг она стала мне безразлична. Мне нужно было или любить, или ненавидеть ее. Но прежде всего, какое бы чувство я к ней не питал, мне нужно было сейчас же, немедленно ее увидеть.
Это желание родилось во мне и утвердилось со всей силой, на которую способен долго бездействовавший организм.
Мне необходимо было видеть Маргариту не когда-нибудь в будущем, не через месяц, не через неделю, а на следующий день после того, как у меня явилось желание, и я сказал отцу, что поеду по делам в Париж, но скоро вернусь.
Без сомнения, он угадал причину, побудившую меня уехать, потому что настоятельно просил не ездить, но, увидев, что неисполнение этого желания при моем тогдашнем состоянии могло иметь для меня роковые последствия, поцеловал меня и просил почти со слезами на глазах вернуться поскорей.
Я не спал всю ночь в дороге.
Что я буду делать по приезде? Я не знал, но прежде всего мне нужно было отыскать Маргариту.
Я пошел к себе на квартиру переодеться и, так как стояла прекрасная погода и еще не было поздно, отправился на Елисейские поля.
Через час я увидел еще издалека экипаж Маргариты. Она выкупила своих лошадей, и выезд был все тот же, но самой ее в карете не было.
Едва только я это заметил, как оглянулся кругом и увидел Маргариту, шедшую пешком, в сопровождении незнакомой мне женщины.
Проходя мимо меня, она побледнела, и нервная улыбка исказила ее лицо. Что касается меня, ужасное сердцебиение сотрясало мне грудь, но мне удалось придать лицу холодное выражение, и я сухо поклонился своей прежней любовнице, которая вскоре догнала экипаж и села в него с подругой.
Я знал Маргариту. Неожиданная встреча со мной должна была стать для нее потрясением. Наверное, она узнала о моем отъезде и успокоилась относительно последствий нашего разрыва, но, увидев меня, встретившись со мной лицом к лицу, увидев мою бледность, она поняла, что мое возвращение преследовало определенную цель, и должна была задаться вопросом, что произойдет дальше.
