«Часы прямо-таки великолепные… Купил я их с ручательством на сто лет, у лучшего часовщика - Буре, торговался долго и основательно» (20, 219).
И, несомненно, Варвара Харкеевич могла быть довольна, что великий писатель выторговал для нее пять или десять рублей и сбыл ее плохие часы. А то, что ему из-за этих проклятых часов пришлось три или четыре раза ходить на Кузнецкий и вести с нею переписку о них, оба они считали совершенно естественным.
Но, конечно, в большинстве случаев он отдавал свои силы не таким тривиальным делам. Можно написать целую книгу о том, как работал он в Ялте в Попечительстве о приезжих больных. Взвалил на себя такую нагрузку, что, в сущности, один-одинешенек являл в своем лице чуть ли не все учреждение, все Попечительство о приезжих больных! Многие чахоточные приезжали тогда в Ялту без гроша в кармане - из Одессы, из Кишинева, из Харькова лишь потому, что им было известно, что в Ялте живет Антон Павлович Чехов: «Чехов устроит. Чехов обеспечит и койкой, и столовой, и лечением!»
И весь день они осаждали его. Он роптал, ему было мучительно трудно - он и сам в ту пору изнемогал от болезни, - но все же устраивал их и, если они были евреи, выхлопатывал для них право жительства в»Ялте.
И почти не отбивался от тех попрошаек, которые, проведав, что он продал издателю полное собрание своих сочинений, так и налетали на него саранчой. Денег у него и тогда было мало, пройдоха издатель надул его бессовестным образом, но все же временно у него оставались какие-то крохи, и он раздавал их десяткам людей.
«Денег у меня расходуется ежедневно непостижимо много, непостижимо! - писал он Ольге Леонардовне Книппер в ту мору. -…Вчера один выпросил 100 р., сегодня один приходил прощаться, дано ему 10 р., одному дано 100 р., обещано другому 100 р., обещано третьему 50 р. - и все это надо уплатить МВТра» (19, 133).
«Один хороший знакомый взял у меня 600 р. "до пятницы". У меня всегда берут до пятницы» (19, 184).
Он и сам сердился на себя за свое расточительство, но, по возможности, никогда никому не отказывал, потому что давать «в долг без отдачи» было давней его специальностью. И делал это до такой степени тайно от всех, что даже близкие люди, например актер Художественного театра Вишневский, считали его «скуповатым»!
«Халата у меня нет, - сообщал он жене, - прежний свой халат я кому-то подарил, а кому - не помню».
Когда он жил в подмосковной деревне, он сказал как-то соседу, учителю:
