– Четырнадцать, – ответил Данечка голосом ангела.
– Сегодня зал был тяжёлый, – заметила бывалая Мирра.
– Миррочка. а что делать? Зритель глупеет каждый день… Ум-па-па, ум-па… Каждый божий день. Тум-да-ри-да-ри-дам… Скоро человек, одолевший «Мойдодыра», будет считаться интеллектуалом, как же – большая вещь, в стихах… А тут ваще засада, блин! Какая-то психическая тётка заваливается, значит, к сеструхе, а та замужем и с пузом. А тётка уже типа пожила, но чего-то ещё крутит её насчёт мужиков. А у сеструхи мужик такой нормальный, в натуре, конкретный пацан по жизни. И он на неё типа завёлся – не завёлся, я не въехал, а она стала парню одному мозги пудрить… Короче, мутное такое грузилово, я ни хера не просёк! – При этой тираде глаза Марины стали стеклянными, а губа отвисла, изображая мурло самодовольного плебея.
Мирра Львовна хохотнула, колыхаясь бархатом, а Данечка серьёзно сказал:
– Искусная пародийная стилизация современного жаргона.
– Вы интересно играли, необычно, – вставила Анна. – Ваша Бланш очень сильная, умная, она ведь победила всех на самом деле. Но только её сила разрушительная, не добрая…
– Вы поняли? О-ля-ля, Бог человечка-то послал умного. Яшечке спасибо. Как он там?
– Да ничего. Крузенштерна его переиздают, и статью заказали про Минина и Пожарского. Работает.
– Попивает?
– Ну, Марина Валентиновна…
– Да ладно вам, тоже, бу-ру-ру, секрет нашли. В уборную заглядывали театральные люди по делу и просто так, хотя бы оценить, «сколько сегодня у змеищи было букетов». Зашёл и чёрный человек цыганского типа, поцеловал Марине ручку, сказал, что завтра ждёт, ждёт, ждёт.
– Видали? – кивнула Марина. – Это сам Висов. Вот, Данечка ему поклоняется…
– Нет, Марина Валентиновна, это несправедливо. Я только считаю, что…
– Ру-ру-ру, мой ангел, я знаю-знаю, что вы там считаете. Энергия! Новые тенденции! Это у вас, Данюля, невроз новизны. Вот мы пьеску сейчас репетуем, такую глазастую пьеску репетуем… – обратилась она к Анне. – «Инсулин»! Слыхали?
– Видела на афише название, – ответила Анна. – Это про диабетиков?
Мирра, Даня и Марина дружно захохотали.
– Человек из Петербурга! – воскликнула Марина, взбивая на голове свои пепельные перышки. – У них там до сих пор в пьесе «Гроза» есть гроза, а в «Маскараде» – маскарад. Я туда отдыхать езжу. Ох-хо-хо, моя радость, пьеса «Инсулин» – современная трагедия. У мужа-алкоголика и жены-шлюхи двое детей, дочь и сын. Оба подростка наркоманы и притом состоят в интимной связи. Муж контуженный во время теракта, у жены действительно диабет, сын ВИЧ-инфицированный, а дочь случайно убила школьную учительницу. Тут в городе пропадают из-за преступной халатности чиновников разом все шприцы. У семьи остался всего один шприц, о-ля-ля! Каждому нужна инъекция. Итак, что делать? Кому, что и в какой последовательности вкалывать?
